Буткевич Максим Александрович

Полное описание

В приговоре утверждается, что Максим Буткевич, будучи командиром взвода отдельного специального батальона «Берлинго» в составе ВСУ, 4 июня 2022 года в Северодонецке выстрелил из гранатомёта по жилому дому, нанеся ущерб подъезду и ранив двух женщин и одного мужчину.

Произошло это якобы на следующий день после того, как его подразделение было переброшено в Северодонецк. В уголовном деле подчёркивается, что в тот момент в городе уже шли бои, но в районе улицы Гагарина, где в одном из домов расположились украинские спецназовцы, боестолкновений не было — там оставалось мирное население и работала гражданская инфраструктура. Взвод под командованием Буткевича занял одну из квартир на втором этаже дома. Около 17 часов, говорится в материалах уголовного дела, увидев из окна в подъезде дома напротив мирных граждан, Максим Буткевич решил произвести в их направлении выстрел из противотанкового гранатомёта. Буткевич взял у подчинённого военнослужащего гранатомёт Panzerfaust-3 и гранаты к нему. Выбрав боеприпас с осколочной боевой частью, предназначенный для поражения именно людей, а не техники, офицер выстрелил в дверь подъезда, но промахнулся, и граната взорвалась метрах в десяти от дома, пробив дверь подъезда, выбив окна и ранив нескольких человек.

В деле — трое потерпевших, жителей якобы обстрелянного дома: мать и дочь Валентина и Ольга Афонины, получившие ранения ног, и их сосед Виталий Сахань, у которого была повреждены рука осколками разбитого от выстрела оконного стекла.

Согласно показаниям потерпевших женщин, где-то неподалёку рвались миномётные мины, и они спустились вниз, чтобы переждать обстрел под лестницей. Около 17 часов перед домом раздался взрыв, и женщины были ранены в ноги осколками, которые пробили дверь. Судя по их показаниям, они не могли видеть стрелявшего и его оружие. Сахань также не видел стрелявшего. Строительная экспертиза оценила ущерб, нанесённый выстрелом его квартире (выбитые взрывной волной окна), в 63 тысячи рублей.

По данным следствия, Буткевич сам признался в стрельбе по гражданским, а затем, когда его вывезли на место происшествия, под видеозапись показал, как всё произошло.

Это был один из первых случаев, когда украинских военнопленных судили по российским законам, а не законам самопровозглашённых республик, как прежде (одновременно с Буткевичем были аналогичным образом осуждены ещё двое украинских военнослужащих).

Максим Буткевич подал заявление о вступлении в ВСУ 24 февраля 2022 года, в первый день российской агрессии. 4 марта он был зачислен в состав ВСУ. По данным следствия, с 20 марта 2022 года года он проходил службу в специальном батальоне «Берлинго» ВСУ в должности командира взвода.

До 14 июня 2022 года его подразделение находилось в Киеве и Киевской области. Это подтверждается многими его знакомыми и коллегами, с которыми он вёл переписку и договаривался о встречах в Киеве. По их свидетельствам, он заранее предупреждал, если временно отсутствовал в Киеве или не сможет выйти на связь. 14 июня он сообщал, что больше не сможет ни с кем встретиться, поскольку его подразделение переводят в Полтавскую область. Последнее сообщение пришло от него вечером 18 июня 2022 года отцу, после чего связь с Максимом Буткевичем была потеряна.

24 июня 2022 года РИАН показало сюжет о попавших в плен в районе города Горское (Луганская область) украинских военнослужащих, среди которых близкие узнали Буткевича.

Российская пропаганда сразу же стала представлять Максима Буткевича «нацистом» и «карателем» — в том числе приписывая ему выступление в 2014 году его однофамильца, журналиста издания «Украинская неделя» Богдана Буткевича о том, что на Донбассе «полтора миллиона лишних людей». Однако, когда ошибка выяснилась, это не ослабило поток обвинений в его адрес: его называли «ценным уловом», участником «госпереворота» и «маститым киевским пропагандистом-грантоедом», якобы «разжигавшим ненависть к русским».

Через два месяца, 19 августа 2022 года, российское Минобороны в ответ на запрос адвоката Леонида Соловьева сообщило, что Буткевич находится на территории, занятой силами самопровозглашённой Луганской народной республики. Правозащитника можно было увидеть в ролике РИА «Новости» от 21 августа, снятом во время осмотра колонии в «ЛНР» представителями ООН; было заметно, что Буткевич сильно исхудал. На этой встрече ему дали воспользоваться мобильным телефоном, но он не смог вспомнить номера близких.

10 марта 2023 года было опубликовано сообщение Следственного комитета РФ о том, что «Верховный суд ЛНР» вынес Максиму Буткевичу приговор. За покушение на убийство ему назначили 12 лет, за применение запрещённых методов ведения войны — 10 лет, за повреждение имущества — 2 года. Путём частичного сложения наказаний ему было назначено наказание в виде 13 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Кроме того, «суд» взыскал с осужденного полную стоимость ремонта квартиры и по 1 миллиону рублей в пользу каждой из двух раненых женщин. Сумму ещё одного гражданского иска, поданного потерпевшим мужчиной (Саханем), который добивался компенсации морального вреда, «суд» сократил на 300 тысяч рублей, признав требования завышенными и назначив выплату 700 тысяч рублей.

Российский адвокат Леонид Соловьев, соглашение с которым заключили родственники Буткевича, не смог встретиться с Буткевичем и не получил информации о предстоящем судебном заседании, поэтому новость о приговоре стала для всех неожиданностью. Тем не менее адвокату удалось в итоге восстановить сроки обжалования и подать апелляционную жалобу на приговор.

22 августа 2023 года Первый апелляционный суд общей юрисдикции в Москве утвердил приговор. Суд оставил в силе решение о сроке заключения, но постановил зачесть фактическое время содержания под стражей с 19 августа 2022 — то есть с момента ответа из Минобороны, который подтверждает, что Буткевич находился в заключении (суд первой инстанции зачёл Буткевичу лишь несколько дней под стражей перед приговором — с 6 по 10 марта 2023 года.

В ходе апелляционного заседания адвокат Соловьев отказался от своего первоначального требования отменить приговор в связи с имеющимся у Буткевича алиби. Он объяснил это тем, что, как выяснилось, Буткевич ожидает обмена военнопленными. По данным издания «Ґрати», ему угрожали, что он не попадает в обменный список, если будет настаивать на своей невиновности. Тем же объясняется признание им вины на этапе следствия и в суде.

Соловьев сообщил также, что в случае, если Буткевич не будет обменян или не попадёт в обменные списки в самое ближайшее время, защита будет подавать кассационную жалобу в Верховный суд РФ.

В ноябре 2023 года стало известно, что с момента вынесения приговора родные и адвокат Буткевича не имеют сведений о его местоположении, а направленные ему письма и посылки возвращаются со штампом «переписка не положена». Лишь в декабре адвокат получил ответ из ФСО о том, что Буткевич находится в колонии города Хрустальный (до 2016 года — Красный Луч) на оккупированной территории Луганской области.

МИД Украины в своём заявлении назвал судебный процесс над Буткевичем «фейковым», а вынесенный приговор — «незаконным и ничтожным».

Бюро Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии осудило приговоры украинским военнослужащим, заявив, что «передавая “правосудие” по таким вопросам, как предполагаемые военные преступления, непризнанным судебным органам на оккупированных Россией территориях Украины, Россия сама нарушает международное гуманитарное право. Умышленное лишение военнопленного права на справедливое и регулярное судебное разбирательство является военным преступлением».

Украинская правозащитная коалиция «Украина. 5 утра», занимающаяся, в частности, изучением судов над украинскими военнопленными в ЛНР и ДНР, убеждена, что такие «суды направлены на внутреннюю российскую аудиторию и не имеют никакой юридической силы с точки зрения стандартов правосудия». Отмечая полную зависимость этих судебных органов сперва от руководства непризнанных республик, а теперь — от российских властей, правозащитники утверждают, что данная «”судебная” система не обеспечивает надлежащего осуществления правосудия и не соблюдает принципы справедливости, законности, правовой определённости и т.д.». Особо отмечается, что «нарушение права военнопленных на справедливый судебный процесс является военным преступлением».

Перед заседанием апелляционного суда ЦЗПЧ «Мемориал» распространил заявление с призывом к скорейшему освобождению Буткевича. В нём, в частности, говорится: «Российские правозащитники хорошо знают Максима Буткевича. Мы много лет знакомы и сотрудничаем с ним. Именно он всегда был в Украине главным и самоотверженным защитником прав беженцев. В последние годы Максим координировал проект “Без границ”, в рамках которого добивался развития института убежища в своей стране. <…> Он много помогал, в частности, гражданам России и стран Центральной Азии. Благодаря Максиму была спасена не одна человеческая жизнь, сотни людей смогли вернуться к нормальной и спокойной жизни.

Мы уверены, что Максим Буткевич, правозащитная деятельность которого была направлена на помощь самым бесправным, последовательный противник ксенофобии, нетерпимости и национальной ненависти, не мог совершать вменяемого ему преступления против мирных граждан.

В отношении Максима Буткевича были нарушены минимальные стандарты правосудия. Мы полностью разделяем позицию Human Rights Watch по поводу того, что в ситуации, когда “имеются многочисленные доказательства того, что на контролируемых Россией территориях Луганской и Донецкой областей задержанные подвергаются пыткам и лишены всех процессуальных прав <…> нет сомнений в том, что ‘признание’ было сделано Максимом под физическим и психологическим давлением, не исключено, что в результате пыток. Как применение к военнопленному пыток, так и вынесение ему приговора без соблюдения стандартов справедливого суда — это серьёзное нарушение Женевских конвенций”».

Основания признания политзаключённым

1. Максим Буткевич по всем параметрам попадает под определение военнопленного. 3-я Женевская Конвенция об обращении с военнопленными в ст. 3 утверждает:

«Запрещаются следующие действия в отношении вышеуказанных лиц: … d) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учреждённым судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями».

Ст. 84 Конвенции гласит, что «только военные суды могут судить военнопленного, если только законодательство держащей в плену державы не предоставляет специально право гражданским судам судить лиц, принадлежащих к составу вооружённых сил этой державы, за то же преступление, в котором обвиняется военнопленный.

Ни в коем случае военнопленный не будет судиться каким бы то ни было судом, который не предоставляет основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности и, в частности, судебная процедура которого не обеспечивает подсудимому прав и средств защиты, предусмотренных статьёй 105».

Ни квазисудебные органы непризнанных республик ДНР и ЛНР, ни включённые позднее в российскую судебную систему суды незаконно аннексированных территорий не попадают в обусловленную Конвенцией категорию судебных органов, имеющих право проводить подобные процессы. Они не только не являются обусловленными Конвенцией законными военными судами государства, существующими на его международно признанной территории, но и, как любые суды РФ в случае политически мотивированных дел, не отвечают необходимым требованиям независимости и беспристрастности.

2. Ст. 105 Конвенции утверждает: «Военнопленному предоставляется право <…> иметь квалифицированного адвоката по своему выбору, требовать вызова в суд свидетелей».

В данном случае Россия не только не обеспечила возможности присутствия на судебном заседании независимого адвоката, но даже и не уведомила привлечённого на законных основаниях защитника и не позволила ему ознакомится с материалами обвинения. Помимо того, ставшая обычной практика проведения судов по делам, связанным с войной в Украине (будь то обвинения в терроризме или военных преступлениях), в закрытом режиме, на наш взгляд, также ничем не обоснована, является нарушением международных норм и прав обвиняемых на справедливый суд.

Надо отметить, что в соответствии со ст. 85 Конвенции, «военнопленные, подвергающиеся преследованию в силу законодательства держащей в плену державы за действия, совершенные ими до взятия в плен, пользуются покровительством настоящей Конвенции даже в случае их осуждения».

3. Нам неизвестны материалы засекреченного дела, однако скудная обнародованная информация (в основном из публикации «Коммерсанта», имевшего возможность ознакомиться с какими-то материалами) даёт право усомниться в достаточности доказательств вины Буткевича. Так, приведённые показания двух пострадавших женщин говорят о том, что они получили ранения через закрытую дверь подъезда и не могли видеть стрелявшего. То же можно сказать и о показаниях пострадавшего мужчины. Можно с большой уверенностью предположить, что, если бы существовали показания свидетелей, напрямую уличающие Буткевича, российская пропаганда не упустила бы случая об этом сообщить.

В таком случае, очевидно, основным доказательством вины Буткевича являются его признательные показания. Необходимо учитывать, что признание было сделано в условиях полной изоляции (в отсутствие адвоката и какой-либо связи с родиной) и зависимости Буткевича от следствия, что с самого начала вызывало подозрения, что оно было сделано под давлением или в результате пыток. Полученные в дальнейшем от адвоката сведения о том, что признание было сделано по требованию следствия, поставившего это условием попадания в обменные списки, лишь подтвердило эти подозрения.

П. «g» ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, гласит, что при рассмотрении любого уголовного дела обвиняемому должно быть гарантировано право «не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным».

Европейский Суд признавал нарушение ст. 6 Конвенции (право на справедливый суд) в отношении признательных показаний при наличии в деле следующих факторов:

(a) доказанный факт жестокого обращения, который привёл к даче признательных показаний;

(b) недостатки представительства интересов заявителя в момент, когда заявитель даёт признательные показания (отсутствие адвоката, неквалифицированный адвокат, отказ от права быть представленным);

(c) применение признательных показаний с целью подтвердить обвинение в отношении заявителя (независимо от того, были подтверждены признательные показания другими доказательствами или нет, и не учитывая воздействие этих показаний на результат уголовного разбирательства);

(d) недостатки гарантий в рамках процедуры оспаривания и использования признательных показаний (пункт 68 постановления от 17 января 2012 года по делу “Алчагин против Российской Федерации”)».

В данном случае очевидно наличие как минимум пунктов «b» и «c» (Буткевич был лишён возможности воспользоваться помощью независимого адвоката по соглашению и в процессе следствия, и в суде; суд проигнорировал отсутствие каких-либо иных доказательств совершения преступления, кроме признательных показаний).

Что касается пункта (d), то помимо общей практики российских судов, фактически никогда не принимающих отказ в суде от данных на следствии показаний, в деле Буткевича имело место, насколько известно, искусственное ограничение возможностей оспаривания адвокатом признательных показаний в суде апелляционной инстанции, связанное с незаконным поставленными Буткевичу условиями включения в обмен военнопленными.

4. Большую роль в сочетании с предъявленными обвинениями играет личность обвиняемого.

Имя Буткевича широко известно в правозащитных кругах. Он окончил факультет философии Киевского национального университета Тараса Шевченко, состоял в левом студенческом профсоюзе «Пряма дія» и называл себя анархистом.

С конца 1990-х в качестве тележурналиста снимал репортажи и документальные фильмы о глобализации, мигрантах и беженцах. В начале 2000-х около полутора лет проработал в Лондоне корреспондентом международной службы BBC, затем изучал в Университете Сассекса прикладную антропологию. В 2008 году стал сокоординатором инициативы «Без кордонів» («Без границ») при центре «Социальное действие», направленной на работу с беженцами, мигрантами и переселенцами, на мониторинг права на убежище, расизма, ксенофобии, преступлений на почве ненависти и на помощь пострадавшим от таких преступлений; несколько раз подвергался нападениям праворадикалов. В течение нескольких лет работал в управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Восточной Европе, был советником офиса УВКБ ООН. Также был членом Национального комитета Amnesty International Ukraine (2007–2008), модератором событий и кинопоказов фестиваля Docudays UA. Сооснователь Центра прав человека Zmina, соучредитель канала «Громадьске радіо». После начала российского вторжения в Крым и Донбасс в 2014 году координировал Ресурсный центр помощи вынужденным переселенцам. Сразу же после начала полномасштабного вторжения России в Украину, несмотря на антимилитаристские взгляды, имевший звание лейтенанта запаса Буткевич пошёл в армию добровольцем.

Трудно представить, что целенаправленные насильственные действия против мирного населения, а тем более — осознанный обстрел мирных жителей из гранатомёта совершил человек, с 1990-х годов посвятивший себя гуманитарным и просветительским миссиям и защите прав наиболее уязвимых категорий людей, включая мигрантов и беженцев.

5. Весьма высока вероятность существования у Буткевича алиби, т.е. того, что он и его подразделение вообще не находились 4 июня 2022 года в Северодонецке. Официального подтверждения этому со стороны Генштаба Украины нет, поскольку информация о передвижениях подразделений не подлежит разглашению. Однако родственники, коллеги и друзья Буткевича утверждают, что он постоянно находился на связи с ними, а перед выполнением боевых задач сообщал, что какое-то время будет недоступен для связи. 4 июня и позднее, вплоть до 19 июня, он ежедневно общался со знакомыми. Более того, у его коллеги есть переписка с ним от 11 июня, где они договаривались о встрече в Киеве (поскольку подразделение Буткевича находилось там), а 14 июня Буткевич сообщил, что их передислоцируют в Полтавскую область. Издание «Грати» утверждает, что имеет в распоряжении все упомянутые переписки (эта публикация появилась в тот же день, когда стало известно о приговоре). Нашему проекту эту информацию подтвердил правозащитник Саша Файнберг, который в те дни также переписывался с Буткевичем.

6. Мы полагаем, что дело Буткевича было инициировано с пропагандистскими целями. Для внутренней пропаганды это дело вписывается в массированную кампанию очернения украинского народа и оправдания ведущейся войны, доказательства «фашистской» сущности украинского государства. Одновременно, для мирового сообщества, российские власти пытаются «уравновесить» информацию о военных преступлениях, совершаемых российской стороной в ходе военных действий.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключенных. Мемориал», продолжающий работу ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Максима Буткевича является политически мотивированным, направленным на упрочение либо удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и других прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах или Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, а также с большой вероятностью было основано на фальсификации доказательств вменяемого правонарушения при отсутствии события или состава преступления либо его совершении иным лицом.

Принцип исключения, связанный с участием в насильственных действиях (которые предполагает участие в любых военных действиях), не может быть применён в отношении Буткевича, поскольку правомерное применение такого насилия комбатантом должно рассматриваться как форма необходимой обороны или крайней необходимости.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Максима Буткевича политическим заключённым, требует прекращения его уголовного преследования, его немедленного освобождения из мест заключения и содержания его в соответствии с международными правовыми нормами, относящимися к военнопленным.

Признание лица политзаключённым или преследуемым по политическим мотивам не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Публикации в СМИ

Грати. Правозащитника Максима Буткевича приговорили в «ЛНР» к 13 годам за выстрел из гранатомета по мирным жителям. «Ґрати» выяснили, что его вообще не было тогда на Донбассе

Грати. «Сделали из него антипода». Правозащитник и антифашист Максим Буткевич попал в плен. Теперь российская пропаганда пытается изобразить его «нацистом»

Коммерсантъ. Запустил Panzerfaust соседям

Radio France internationale. Плен Буткевича в рассказах близких, родных и правозащитников

Новая газета. «Нужно быть готовым защищать то, что важно»

Громадське радио. Даже российский адвокат, нанятый родными Максимом Буткевичем, не знал, что должен состояться «суд» — Анастасия Москвичева

Дата обновления справки: 05.02.2024 г.