Коховец Юрий Анатольевич

Полное описание

Юрий Коховец осуждён за участие в уличном опросе, где он негативно отозвался о войне.

Журналисты «Радио Свобода» 11 июля 2022 года спрашивали прохожих на улицах Москвы, нужна ли, по их мнению, «разрядка напряжённости между Россией и странами НАТО». Затем они смонтировали и разместили видеоролик с ответами опрошенных москвичей.

«Это наше правительство развязало: Путин и его гоп-компания. Россия сама себе создала вот эти все проблемы. Вот она сколько, 20 лет говорит, что НАТО является большой проблемой? Я в НАТО вообще никаких проблем не вижу, никого они захватывать не собираются. То, что нам пропаганда говорит, что уже 20 лет он всё приближается, он хочет на нас напасть… и поводы какие-то появляются. Ну я смотрю, что всё это старая бюрократия ещё советских времен. Наше правительство говорит о том, что оно хочет с националистами бороться, но бомбит торговые центры, в Буче мирных жителей наши военные из Бурятии, из Дагестана расстреливали — вообще без причин. И у людей появляется ненависть к этому всему делу. Всё это надо останавливать — у нас один человек может остановить. Как только он это остановит, у нас и разрядка будет в отношениях с НАТО и со всеми другими странами. Надо заканчивать все эти действия, и всё. Всё очень просто. У нас и экономика после этого будет подниматься, сразу фондовый рынок прыгнет», — говорит один из мужчин в этом уличном опросе, не представляясь и не указывая своего имени. 

По сообщению Telegram-канала Baza, через несколько месяцев после публикации в Интернете это видео заметили следователи и в участнике опроса опознали Юрия Коховца.

Спустя почти год — 24 марта 2023 года — на Коховца возбудили уголовное дело, а на следующий день его задержали и отвезли в отдел полиции по Ярославскому району Москвы. Его удерживали в отделе до середины дня 27 марта и отпустили с протоколом о мелком хулиганстве по ст. 20.1 КоАП РФ и штрафом 500 рублей. Мерой пресечения по уголовному делу Коховцу была избрана подписка о невыезде. 

Изначально Юрия обвинили в распространении «фейков» о российской армии по ч. 1 ст. 207.3 УК РФ — по такому обвинению ему грозило до 5 лет лишения свободы. Следствие посчитало, что своим ответом в уличном опросе Коховец распространил «заведомо ложную информацию <…> об использовании ВС РФ для убийства мирных жителей» в Буче.

Но уже через месяц обвинение ужесточили, вменив п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ, предусматривающую до 10 лет колонии. 

Согласно тексту обвинительного заключения Коховец «выражает негативное отношение к СВО, а действия российской армии характеризует как преступные».

Причиной для переквалификации стала лингвистическая экспертиза одиозных экспертов: учительницы математики Натальи Крюковой и переводчика Александра Тарасова — после неё в обвинении появилась формулировка о распространении «ложной информации по мотивам политической ненависти». 

В суде Крюкова и Тарасов пояснили, что мотив «политической ненависти» они нашли в словах «один человек может остановить» и «гоп-компания» — Коховец «хоть прямо и не указывал на высшее руководство страны, имел в виду именно их». 

Позже суд исключил экспертизу Крюковой и Тарасова из дела, так как исследование проведено в АНО «Центр социокультурных экспертиз», которое не является госучреждением и не обладает правом на проведение судебной экспертизы. Кроме того, суд приобщил к делу рецензию на эту экспертизу и допросил специалиста стороны защиты, который мотивированно раскритиковал выводы Крюковой и Тарасова. В итоге суд удовлетворил совместное ходатайство сторон и назначил проведение ещё одной судебной экспертизы — в Калужском государственном университете им. К. Э. Циолковского. 

Новую экспертизу подготовила сотрудник этого университета лингвист Лариса Игоревна Платонова, также обнаружившая мотив политической ненависти в словах Коховца. «Он считает, что у нас система недемократичная, что вся вертикаль власти подчинена одному человеку», — так она на заседании суда объясняла, чем доказывается вина Коховца. Кроме того, экспертка добавила, что «ненависть Коховца также выражается в словах о том, что наше правительство развязало полномасштабный конфликт». Защита просила исключить из дела и эту экспертизу, так как Калужский госуниверситет не является аккредитованным государственным экспертным учреждением, но это ходатайство суд уже не удовлетворил. 

Свидетелем обвинения выступал сотрудник государственного бюджетного учреждения «Жилищник» Радик Габитов, который увидел запись с высказыванием Коховца и сильно возмутился, но показания решил дать лишь спустя год. 

Как пишет Медиазона, отвечая на вопросы адвоката Елены Шереметьевой, Габитов рассказал, что показания на Коховца он дал «на улице в районе МЦК» и более — кроме как на улице — следователя СК никогда не видел. Как из уличной беседы получился письменный протокол его допроса, Габитов ответить не смог, но после подсказки судьи Федосова уточнил, что, возможно, просто забыл детали. 

Адвокат Елена Шереметьева настаивала, что её подзащитный не испытывал политической ненависти и преследуется только за своё мнение. Защитник подчеркнула, что в деле присутствует единственное якобы доказательство вины — судебная лингвистическая экспертиза речи Коховца. По мнению стороны защиты, исследование речи было дважды проведено с грубейшими нарушениями, а делали его негосударственные эксперты.

На слушаниях в суде Коховец заявил, что в разговоре с журналистами он выразил своё мнение, пользуясь конституционным правом на свободу слова.

В последнем слове Юрий Коховец также сказал: «Я очень сожалею, что согласился дать интервью «Радио Свобода» летом прошлого года, не думал о таких последствиях. О том, что эти сведения не соответствуют действительности, я не знал, всю информацию тогда получал на ютубе. Политической ненависти в моих словах не было. В моих действиях отсутствует состав преступления, но если суд считает по-другому, прошу назначить наказание в виде штрафа, не связанное с лишением свободы».

22 апреля 2024 года Останкинский районный суд в лице судьи Николая Александровича Федосова приговорил Юрия Коховца к 5 годам принудительных работ с удержанием 10 % из заработной платы. Также Коховцу на 4 года запрещено администрирование Интернет-ресурсов. Представитель обвинения, прокурор Симонова, ранее просила осудить Коховца на 5,5 лет лишения свободы и взять его под стражу в зале суда. 

Защитница осуждённого после вынесения приговора сказала: «Я просила оправдать Юрия Коховца за отсутствием состава преступления, но вынесенный приговор нас устраивает. Обжаловать его мы не будем, потому что знаем судебную практику. Я считаю, что в данной ситуации это — победа».

Будет ли обжаловать приговор прокуратура, чтобы добиться для Коховца реального срока заключения, пока неизвестно.

Основания признания политзаключённым

Неправовой характер статьи 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года. 

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях». 

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права. 

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено. 

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы. 

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П). 

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах. 

Квалифицирующие признаки части 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так пункт «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены. 

Иные основания признания политзаключённым

Преследование Юрия Коховца осуществляется исключительно за его антивоенное мнение. Следует подчеркнуть, что выступления против войны сами по себе не могут быть расценены как правонарушения и являются, напротив, общественно полезными деяниями в соответствии с духом и принципами права. Ещё более возмутительным и беспрецедентным является факт возбуждения уголовного дела за личное мнение, высказанное представителю СМИ в ходе уличного опроса. Высказанное Коховцем мнение с осуждением действий ВС РФ в преступной войне не может и не должно являться причиной его уголовного преследования.

Вменённое Коховцу распространение «заведомо ложной информации» о массовых убийствах российскими военнослужащими мирных жителей в Буче, вероятно, чаще всего становится поводом для преследования по ст. 207.3 УК РФ. В делах подобного рода российские органы следствия и суды фактически ссылаются на информацию, распространяемую Министерством обороны Российской Федерации, как на истину в последней инстанции, не подлежащую ни критическому осмыслению, ни даже обсуждению. Ложность утверждений о совершении войсками РФ военных преступлений на территории Украины, в том числе в Буче, следствие обычно доказывает заявлениями Министерства обороны, отрицающими эти факты.

Между тем достоверность подобных утверждений опровергается многочисленными задокументированными свидетельствами. Доказательства военных преступлений, совершённых российскими войсками в Буче зафиксированы в отчётах ОБСЕ, ООН, Human Rights Watch — они включают, в частности, показания очевидцев, спутниковые снимки, видео с дронов, радиоперехваты и пр.

Независимая международная комиссия ООН по расследованию нарушений в Украине, учреждённая Советом ООН по правам человека, собирает конкретные факты в рамках расследования возможных нарушений международного гуманитарного права в Украине. Комиссия уже представила два письменных доклада по результатам своей деятельности — Генеральной Ассамблее в октябре 2022 года и Совету по правам человека в марте 2023 года. В указанных докладах и подготовленных на их основе документах «описана систематичность широкого спектра нарушений со стороны российских вооружённых сил, включая умышленные убийства, незаконное содержание под стражей, пытки, изнасилования и другие виды сексуального насилия, а также незаконные перемещения и депортации лиц, пользующихся защитой, и детей».

Таким образом, можно констатировать, что заявления Министерства обороны Российской Федерации противоречат установленным независимыми расследованиями фактам и не соответствуют действительности. Это делает преследования граждан по ст. 207.3 УК РФ за сообщения о фактах военных преступлений как о «заведомо ложных» особенно циничными и несправедливыми, а тем более — когда, как в деле Юрия Коховца, речь идёт о доказанных и зафиксированных в докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека случаях массового убийства мирного населения в Буче.

Мотив политической ненависти, которым якобы руководствовался Коховец, — достаточно размытое и неопределённое понятие, однако, на наш взгляд, даже при самой широкой его трактовке во вменяемом высказывании он отсутствует. Тем не менее, две экспертизы сделали вывод о его наличии, а суд использовал одно из этих несостоятельных и абсурдных заключений как доказательство для обвинительного приговора. Особенно тревожным представляется то, что дело Коховца создаёт прецедент уголовного преследования не только за пост в Интернете, как было ранее, но и за «неправильный» ответ в опросе. «Теперь нам ещё яснее, что результаты социологических опросов в тоталитарном государстве не могут быть вполне достоверными. Потому что респондент обязан бояться и самого факта опроса, и интервьюера, и “неверного” собственного ответа», — написал в своём Telegram-канале по этому поводу политолог Станислав Белковский.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Юрия Коховца является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение критики государственной власти и удержание власти субъектом властных полномочий, на преследование критиков войны и всех с ней не согласных. Лишение свободы применено к Юрию Коховцу в нарушение права на свободу выражения мнения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. Мы считаем, что преследование людей за их антивоенную позицию связано исключительно с их политическими взглядами и осуществлением ими свободы высказывания.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Юрия Коховца политическим заключённым, требует его немедленного освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Независимого правозащитного проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат: Елена Николаевна Шереметьева.

Публикации в СМИ:

24 марта 2023 г. Вот так. В Москве возбудили уголовное дело о «фейках» за участие в уличном опросе «Радио Свобода»

22 апреля 2024 г. Медиазона. Москвичу, который принял участие в уличном опросе «Радио Свобода», запросили 5,5 лет по делу о военных «фейках»

Дата обновления справки: 16.05.2024 г.