«Я не смогла бы поступить по-другому и промолчать». Уфимская журналистка Ольга Комлева три месяца в заключении

Экс-волонтерка бывшего уфимского Штаба Навального, журналистка RusNews Ольга Комлева, арестованная по «делу ФБК», третий месяц находится в заключении. Ей предъявлено обвинение в «участии в экстремистском сообществе». Следствие по её делу, по данным источников «Idel.Реалии», может быть окончено уже в июле, а судебный процесс над ней, вероятно, начнется в начале осени. «Idel.Реалии» собрали последние сведения о том, как Ольга Комлева и её семья переносят арест.

«ОЩУЩАЛА ЛИ Я ОПАСНОСТЬ? КОНЕЧНО! И ПОСТОЯННО!»

Сотрудники Центра «Э» задержали Ольгу Комлеву 27 марта. Её доставили в региональное управление СКР на допрос по «делу ФБК», где следователь Вадим Пряхин (входил в состав следственной группы по делу о создании экстремистского сообщества в отношении Лилии Чанышевой — «Idel.Реалии») предъявил ей обвинение по части 2 статьи 282.1 УК РФ («Участие в экстремистском сообществе»).

28 марта судья Кировского районного суда Уфы Рафис Набиев удовлетворил ходатайство следствия и арестовал Комлеву до 27 мая. После заседания суда адвокат журналистки Михаил Лаврентьев заявил, что «дело содрано с дела Чанышевой, никакой конкретики в отношении Ольги нет, доказательств следствие не представило». 5 апреля судья Верховного суда Башкортостана Луиза Аширова оставила решение суда первой инстанции без изменений.

Из письма Ольги Комлевой из СИЗО-1 Уфы от 8 апреля:

» …Адвокат [Михаил Лаврентьев] зачитал поручительства, которые мне дали мои соседи, коллеги, друзья и просто неравнодушные люди. Много характеристик я слышала в десятках судебных процессов, которые освещала, но то, что я услышала о себе, настолько растрогало меня, что, когда судья удалилась в совещательную комнату, я не смогла сдержать слез. Слова были такими теплыми, что за несколько минут передо мной промелькнула вся моя 25-летняя профессиональная и просто жизнь. Я знаю, что, когда судья оглашает решение, ты получаешь удар боли. И десятки раз я получала этот удар по политическим делам. Но в день своей апелляции я впервые не получила. Слова, которые я услышала о себе, стерли слова судьи. У меня в душе осталось только теплота после суда. Впервые…»

В письме, которое 6 июня опубликовала «Новая газета», активистка рассказала, как она встретила арест и заключение в СИЗО.

— Ощущала ли я опасность? Конечно! И постоянно! — написала о своих последних ощущениях на свободе Комлева. — Полиция и «эшники» постоянно меня «беспокоили» обысками, допросами, ящик какой-то повесили на столб у дома, иски от МВД постоянно подавали на меня. Так что да — я понимала, что на меня так давят, чтобы прекратила говорить и писать.

Когда Комлева оказалась в СИЗО-1 поздно ночью, изолятор показался ей «настолько мрачным — кругом решетки, цепи, двери», что она подумала: «А стоило ли оно того?»

— Но потом вернулась мысленно в прошлое и спросила себя, смогла бы я остаться в стороне и не делать то, что делала: не написать постов, когда к Навальному не пускали врачей, или не провести прямой эфир для RusNews со сходов граждан в Башкирии, или не поехать в суд по резонансным делам? — пишет Комлева. — Нет, я не смогла бы поступить по-другому и промолчать.

Она добавила, что после этих мыслей ей «стало очень легко переносить заключение» — на следующее утро, по словам Комлевой, «коридоры СИЗО стали светлыми, на лицах людей были улыбки: у охранников и арестантов».

Задержание и арест Ольги Комлевой вызвали заметный резонанс как среди башкортостанских общественников, так и в среде российских журналистов и оппозиционных деятелей. Например, 30 марта в поддержку активистки высказалась Юлия Навальная.

В СИЗО Комлева начала вести дневник, в который заносит свои впечатления, мысли, наблюдения за жизнью людей в заключении. Свои записи она называет «зарисовками».

Из «зарисовки №7 узницы СИЗО-1 Уфы Комлевой Ольги»:

«Страдать или не страдать — вот в чём вопрос! Когда человека отправляют под арест — это означает бесконечное страдание для всех. А давайте не будем страдать! Не будем делать приятное никому, поэтому, друзья, не страдайте там. А я тут не буду».

27 апреля активистку этапировали в Москву, в женское СИЗО-6. О своих впечатлениях на этапе она подробно рассказала в письме «Новой газете»:

«Я ехала одна в трехместном «столыпинском» купе-камере. Это по меркам ФСИН — VIP-перевозка, и еще то, что прямиком из Уфы в Москву. Сухпаек нормальный, на мой вкус, так как я люблю перловку и кабачковую икру. Все охранники были крайне вежливые. И об этапе мне сообщили за 10 часов — было время собрать все мои 11 сумко-пакетов…»

«40 МЕСТ ОДИНОЧЕСТВА»

29 апреля Ольгу Комлеву доставили в московское в СИЗО-6. В первом письме оттуда активистка сообщила, что её «поставили на диету» и провели «полный медосмотр».

— Я пока в карантинной камере (17 нас), привыкаю после месяца в одиночке; но мне и там, и там нормально, — написала Комлева.

15 мая правозащитный проект «Поддержка политзаключенных. Мемориал» признал Ольгу Комлеву политической заключенной.

23 мая судья Басманного суда Москвы Елена Ленская продлила Комлевой срок содержания под стражей до 3 августа 2024 года. Текста решения на сайте суда нет; в карточке дела указано, что «публикация запрещена». О продлении ареста ходатайствовал следователь СКР Артемий Тельминов (ранее работал в управлении СКР по Новосибирской области; ходатайствовал о продлении ареста адвокатам Алексея Навального Вадиму Кобзеву и Алексею Липцеру, а также журналистке SotaVision Антонине Фаворской по делу об «участии в экстремистском сообществе» — «Idel.Реалии»).

Апелляционную жалобу на продление ареста, по данным «Idel.Реалии», Мосгорсуд еще не рассмотрел.

Из письма Ольги Комлевой из СИЗО-6 Москвы от 30 мая 2024 года:

«40 мест одиночества. Больше всего мне понравилось одиночество в СИЗО-1 Уфы, где я была одна в камере. Потом была в камере, где было 11-20 человек, и вот теперь я в 40-местной камере. И, как оказалось, среди 40 женщин найти одиночество гораздо проще, чем среди 10-20. Дело в том, что все 40 женщин договорились и четко выполняют правила «совместного общежития». И главное правило, которое сейчас в «новой камере», — это соблюдение прав всех 40 соседок. Тут тишина, никто вперед без очереди не лезет, не спорят и если кто-то задел кого-то случайно, то извиняются. Все дружелюбны. И это меня очень устраивает. Я спокойно пишу и занята своими делами».

Находясь в СИЗО, Комлева продолжает заниматься исками, которые на протяжении последних лет ей предъявляли башкортостанские силовики за «внеурочную работу» на протестных акциях. Готовить документы, в том числе кассационные жалобы, ей помогают родственники. Однако, как сообщила Комлева в письме «Новой газете», теперь для чтения документов ей нужны очки.

— Обычный шрифт, 12-14-й размер, я вижу нормально, но сейчас суды присылают мне документы, и иногда с 8-м или 10-м шрифтом, а это я уже не вижу, — написала Комлева. — Но в медсанчасти СИЗО-1 в Уфе по надуманным причинам отказали мне — сказали, надо разрешение следователя на прием у окулиста! Будем теперь тут, в СИЗО-6, решать этот вопрос.

В заключении Ольга Комлева также нашла себе новое хобби — рисование.

Из «зарисовки №10″ Ольги Комлевой:

» …Ну что, друзья, жизнь моя в СИЗО-6 Москва заиграла новыми красками. Муж мне прислал раскраску и цветные карандаши. Несколько соседок по камере посмотрели, как у меня получается, а одна попросила срисовать мышку. И тут в камере из 40 несколько девушек, кто отлично рисует. Вообще, рисование — это какая-то магия. Какой-то орган человека отдает приказ руке водить по чистому листу так, что получаются ровные восхитительные линии?!

У меня рисовать не получается. Только раскрашивать. Мужу написала, чтобы еще раскрасок прислал. Пишу: «Сходи, пожалуйста, в книжный и спроси раскраску для девочки 45 лет…»

«НАСТРОЕНИЕ, КОНЕЧНО, ТЯЖЕЛОЕ, НО ЕСТЬ И ПРОБЛЕСКИ НАДЕЖДЫ»

Семья Комлевых в Уфе живет без Ольги уже третий месяц. Их поддерживают и навещают родные и друзья.

— Здоровье у Ольги, по рассказам её родных, сейчас, можно сказать, хорошее, — рассказал на условиях анонимности один из друзей Комлевых. — «Сахар» привели почти в норму. Медицинское обслуживание в СИЗО, говорят, нормальное — за исключением того, что нет нужных для диабетиков лекарств, но родные организовали их передачу. Удалось организовать и диетическое питание — в СИЗО нет таких диет. В целом вроде бы особых претензий к условиям содержания у Ольги нет. Отношение персонала к ней нормальное.

Диета для диабетиков в СИЗО-6, по словам самой Комлевой, состоит из того, что ей «дополнительно выдают два яйца в неделю, масло пять раз в неделю, творог, мясо и сок».

Ранее муж активистки Вячеслав Комлев вынужден был объявить сбор средств на закупку передаваемых супруге продуктов, а также для проведения независимой экспертизы по делу.

Собеседник «Idel.Реалии» добавил, что у Комлевых сейчас «настроение, конечно, тяжелое, но есть и проблески надежды»: «Они говорят: «Мы одновременно и привыкаем к этой ситуации, и стараемся к ней не привыкать». Сын Алексей держится; они с папой стали общаться гораздо больше — это и понятно. В целом они ведь, по их словам, давно были готовы к такому. Главное, что их сейчас волнует, — здоровье Ольги».

Из письма Ольги Комлевой «Новой газете»:

» …Вы спрашивали, почему именно сейчас [в марте 2024 года] за мной пришли? Точно такой же вопрос задаю следователям. Шесть лет за мной бегали эшники, а «добрые люди» писали мне: «Тебя еще не арестовали?», «Почему ты еще на свободе?» Но 27 марта, когда меня арестовали, был день, когда силовики «работали» по журналистам. В тот день арестовали еще несколько журналистов (Тоню Фаворскую и других). И это было после трагедии в «Крокус Сити». Зачем пришли в тот день за журналистами, я не знаю, но других событий не было… Почему решила не уезжать? Вопрос отъезда для меня и для мужа никогда не стоял. Тем более после ареста Лили [Чанышевой] мы решили, что не уедем, даже если появится реальная угроза ареста. Я каждый день думала о Лиле и не могла оставить это и не делать ничего…»

СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС МОЖЕТ НАЧАТЬСЯ В НАЧАЛЕ ОСЕНИ

По данным источников «Idel.Реалии», следствие по делу Ольги Комлевой может быть закончено уже в июле.

— Новых доказательств по обвинению, насколько я знаю, пока что Комлевой не предъявляется, — сказал на условиях анонимности один из уфимских юристов, знакомый с делом. — Как и весной, в деле фигурирует пока только один эпизод — участие в экстремистском сообществе. Как следствие собирается его конкретизировать, пока непонятно. Исходя из уже имеющейся судебной практики по делам ФБК, можно предположить, что к делу Комлевой приобщат все уже постановленные обвинительные приговоры: например, по делам Алексея Навального, Лилии Чанышевой, Ксении Фадеевой и другие подобные. Упомянут штрафы, наложенные на Ольгу Комлеву после её задержаний в прошлые годы, иски от МВД. Укажут её посты в соцсетях, в том числе написанные до того, как ФБК объявили экстремистской организацией. Тот факт, что она после роспуска Штабов Навального прекратила всякую волонтерскую деятельность в уфимском штабе, следствие не смутит — Конституционный суд РФ недавно разрешил преследовать россиян и за старые посты в соцсетях, определив их как «длящееся правонарушение».

Собеседник редакции предположил, что суд над Ольгой Комлевой может состояться уже в начале осени; перед его началом — после утверждения прокуратурой обвинительного заключения — активистку этапируют в Уфу.

— Опасаюсь, что Комлева окажется не единственной среди экс-волонтеров Штаба Навального, которой предъявили уголовное обвинение, — добавил юрист. — «Дело ФБК» — большое и «долгоиграющее», по некоторым данным, следователи еще будут «брать» по нему активистов.

Экс-юрист бывшего уфимского Штаба Навального, политэмигрант Федор Телин ожидает, что по делу Ольги Комлевой будет вынесен «жесткий приговор».

— У Ольги всегда был очень простой принцип: видишь нарушение закона — подавай жалобу и судись, — сказал Телин. — Её позицию можно считать продолжением ещё советской диссидентской традиции: «Соблюдайте вашу Конституцию!» И этим она доставила немало проблем — например, руководству республиканского МВД: даже полностью подконтрольные суды не могли вынести решения не в ее пользу, когда она подавала в суд на силовиков из-за незаконных оставлений ее на ночь в отделе полиции. После закрытия Штабов Навального Ольга продолжила борьбу уже в качестве блогера и журналистки, активно освещая процесс башкирского националиста Фаиля Алсынова и то, как разворачивалось «Баймакское дело» — и это тоже сильно нервировало как местных силовиков, так и руководство республики, которые, без сомнения, продавливали возбуждение против неё уголовного дела. При таком количестве недоброжелателей во власти её арест был лишь вопросом времени; и она сама это понимала. Поэтому, несмотря на очевидную невиновность Ольги, несмотря на её заболевание и наличие в семье несовершеннолетнего ребенка, приходится ожидать жесткого приговора.

Телин, впрочем, не думает, что в ближайшее время продолжатся задержания бывших активистов Штабов Навального.

— У российских силовиков сейчас нет ресурсов, чтобы бегать за отошедшими от дел, — считает Телин. — Сейчас у них на повестке война и осенние выборы в регионах, поэтому в группе риска находятся, прежде всего, люди, занимающиеся этими темами внутри страны.

• С декабря 2021 года Ольга Комлева вела прямые эфиры для канала RusNews практически со всех значимых общественно-политических событий в Башкортостане — с протестных акций, народных сходов, судов над оппозиционными активистами. В частности, Комлева подробно освещала суды Лилии Чанышевой, активистов Рустема Мулюкова и Рамили Саитовой (Галим).
• В качестве журналистки издания RusNews Комлева активно освещала дело Фаиля Алсынова и последующие за обвинительным приговором протесты в Баймаке 17 января 2024 года. Комлева сняла и опубликовала двухчасовой фильм о тех событиях.
• В дальнейшем журналистка периодически освещала суды по избранию меры пресечения фигурантам «Баймакского дела». В конце февраля она опубликовала обращение к министру МВД по Башкортостану Александру Прядко, в котором попросила «объяснить действия сотрудников МВД в Баймаке 17 января 2024 года». Участники баймакских событий заявляли о провокаторах в толпе во время оглашения приговора Алсынову.
• В августе 2023 года «Idel.Реалии» опубликовали портрет Комлевой. Она рассказала, что управление Росгвардии, МВД по Башкортостану и его подразделения предъявили ей в общей сложности 18 судебных исков за «внеурочную работу» силовиков на протестных акциях в Уфе в поддержку Алексея Навального, которые прошли 23 и 31 января 2021 года. Силовики посчитали Комлеву, а также Лилию Чанышеву и активиста Ильгама Янбердина «организаторами» этих мероприятий. У Комлевой арестовали все банковские счета и имущество, включая дом и автомобиль.
• Общая сумма исков к Комлевой к началу 2024 года перевалила за 5 миллионов 600 тысяч рублей. Последний такой иск Демский районный суд Уфы рассмотрел в феврале 2024 года — суд взыскал с Комлевой, Чанышевой и Янбердина 222 тысячи рублей.
• В июне 2021 года Мосгорсуд признал ФБК и «Штабы Навального» «экстремистскими организациями».