«Его просто развели»

Андрея Захтея, обвиняемого по так называемому «делу крымских диверсантов», в пятницу приговорили в Верховном суде Крыма к 6,5 годам строгого режима и штрафу в 220 тысяч рублей. Захтея судили за незаконное получение российского паспорта, приобретение оружия и взрывчатки, а также подготовку диверсии. Обвинение просило приговорить его к семи годам лишения свободы.

Утром 7 августа 2016 года российские пограничники неожиданно закрыли для проезда все три контрольно-пропускных пункта на административной границе Крыма: «Каланчак», «Чонгар» и «Чаплинка». Очевидцы рассказывали о звуках стрельбы, но информация поступала противоречивая. Первые сообщения о проникновении в Крым с материковой части Украины диверсионной группы и столкновении с ней российских вооруженных сил с жертвами с российской стороны появились к обеду. К этому времени к админгранице были стянуты дополнительные силы и техника, в том числе подразделения Росгвардии. Армянск и Джанкой оказались фактически оцеплены, все проезжающие машины и автобусы останавливали и проверяли не только вблизи админграницы, но и на Ангарском перевале дороги на Ялту. Вдоль админграницы летали вертолеты. Местным жителям, которых останавливали для проверки, объясняли, что силовики ищут бежавших с оружием дезертиров.

Эта версия быстро распространилась в украинских СМИ, однако, очевидно, что российские власти к тому времени просто еще не определились, как подавать произошедший инцидент. Пункты пропуска перекрывали периодически следующие два дня, на границе скопились огромные очереди, многие писали в социальных сетях, что слышали выстрели и видели сигнальные ракеты. Интернет на севере полуострова работал с перебоями, операторы заявляли, что проблемы носят технический характер, однако сенатор от Крыма Ольга Ковитиди заявила, что интернет блокировали «в целях безопасности».

Минобороны Украины отреагировало на информацию об инциденте еще даже до официального сообщения российских коллег. Спикер Генштаба ВСУ Владислав Селезнев назвал информацию о диверсионной группе, якобы проникшей на территорию Крыма со стороны материковой Украины, «провокационной и не соответствующей действительности». Ситуация обострялась ввозом на полуостров через Керчь большого количества военной техники в рамках учений «Северный Кавказ-2016». Напряжение сохранялось три дня, российские силовые ведомства молчали. Лишь 10 августа появилось развернутое сообщение пресс-службы ФСБ, в котором традиционно заявлялось о предотвращении террористических актов, подготовленных Главным управлением разведки Украины для «дестабилизации социально-политической обстановки в регионе в период подготовки и проведения выборов федеральных и региональных органов власти».

ФСБ сообщала, что в ночь на 7 августа была обнаружена и задержана группа диверсантов. Во время задержания погиб один сотрудник ведомства. Вместе с диверсантами были обнаружены «20 самодельных взрывных устройств суммарной мощностью более 40 килограмм в тротиловом эквиваленте, боеприпасы и специальные средства инициирования, штатные противопехотные и магнитные мины, а таукже гранаты и спецоружие, состоящее на вооружении специальных подразделений вооруженных сил Украины». Кроме погибшего сотрудника ФСБ, упоминалась еще гибель солдата десантных войск. Позже «Коммерсант» опубликовал их имена – подполковник ФСБ Роман Каменев и контрактник Семен Сычев, а также, ссылаясь на источники в силовых структурах, представил свою версию фактически провальной операции ФСБ. Источник рассказал, что о прорыве диверсантов стало известно 6 августа. Сразу же к админгранице выступили три группы сотрудников службы безопасности, одну из которых возглавлял Каменев. Оперативники были без бронежилетов, вооруженны автоматами и пистолетами. В районе села Суворово группа Каменева ожидала диверсантов на краю кладбища. Когда те появились, командир отряда крикнул, что «работает ФСБ». В ответ диверсанты открыли огонь, Каменев был убит. В перестрелке погибли двое диверсантов, трое были задержаны.

После этого началась поисковая операция вдоль всей админграницы. У заболоченного залива Сиваш дежурили бойцы 247-го десантно-штурмового полка, которые обнаружили вторую группу диверсантов, завязался бой, погиб Сычев, а все противники сумели уйти через камыши на материковую часть Украины. Среди задержанных диверсантов назывались украинцы Евгений Панов и Андрей Захтей.

Версия о столкновении сотрудников ФСБ и десантников с украинской диверсионной группой в районе села Суворово стала со временем официальной, но постоянно корректировалась. Не подтвердились сведения о других задержанных и гибель диверсантов. Среди «первой группы диверсантов» остались только Панов и Захтей, даже несмотря на то, что первым задержанным по подозрению в подготовке диверсий в Крыму был крымский татарин Редван Сулейманов. Его «признательные показания», где он со следами физического насилия рассказывает о вербовке украинской разведкой, транслировал телеканал «Россия 24». Тогда силовики утверждали, что он связан с диверсантами у Суворово. До суда Сулейманов дошел уже с обвинением в ложном сообщении о теракте. Следствие утверждало, что он, по заданию украинских военных, позвонил в дежурную службу и сообщил о том, что аэропорт Симферополя, Керченская переправа и несколько других объектов заминированы. Сообщение не подтвердилось, но, по версии обвинения, Сулейманов нанес своим звонком ущерба на несколько миллионов рублей. Он был осужден и через три месяца уже должен выйти на свободу. Несмотря на первые заявления ФСБ, никакого отношения к диверсантам он не имел.

«Признания» Панова и Захтея также публиковались в СМИ. Но сначала их привезли в Киевский районный суд, где они впервые увидели друг-друга, и арестовали за «грубую нецензурную брань и оскорбительные приставания к прохожим» на 15 суток. Второй раз их доставили в тот же суд, чтобы арестовать на два месяца уже по обвинению в подготовке диверсий 13 августа. По словам обоих, первый фактически сфальсифицированный арест понадобился силовикам, чтобы с помощью пыток выбить из них признательные показания.

– Били железной трубой в области головы, спины, почек, рук, ног, затягивали наручники сзади до онемения рук, подвешивали за наручники: сгибали мои ноги в коленях, застегивали наручники впереди чуть ниже колен и вставляли под колени железную палку, после чего двое мужчин, взявшись с двух сторон, поднимали эту палку и меня, от чего я испытывал дикую боль, – рассказывал потом Евгений Панов адвокату Дмитрию Динзе. – Кроме того, во время пыток на мой половой член надели хомут и затягивали его до посинения, при этом мужчины спрашивали: «Кого ты приехал взрывать?». Я не мог ответить на этот вопрос, поскольку у меня не было такой цели, и я не понимал, почему они так считают… Скотчем приклеили электроды от электрошокера к колену правой и левой ноги и пояснице, включали подачу тока, в результате чего я несколько раз терял сознание. Меня приводили в сознание водой. Мои губы от ударов током потрескались.

Панова задержали не на месте перестрелки, а при пересечении им на автомобиле админграницы в ночь на 7 августа. Российские пограничники попросили его выйти из автомобиля для досмотра, отвели в вагончик и там он почувствовал удар по голове. На него надели мешок, отвезли в некое помещение, где потом несколько дней пытали. Для оформления следственных действий к нему приглашали адвоката Ольгу Помозову, которой он рассказал о пытках, но никакой реакции не последовало.

Под пытками Панов согласился дать признательные показания, которые легли в основу обвинения, а тогда были записаны сотрудниками ФСБ на камеру и транслировались по российским телеканалам. Панов рассказывал, что год с августа 2014 года он проходил службу в 37-м отдельном пехотном батальоне 56-й бригады ВСУ, а после вошел в диверсионную группу для «работы» в Крыму. Среди тех, кто был в группе, Панов называет Алексея Сандула, с которым они якобы подбирали объекты для уничтожения, Олега Москвитина, Олега Петренко, Александра Кириллова и еще несколько человек. Руководителем группы он назвал капитана Владимира Сердюка. Взорвать они якобы намеревались паромную переправу, нефтебазу в Феодосии, химический завод «Титан» и еще несколько объектов. Он рассказывал о схроне на кладбище Суворова, устроенном заранее, откуда группа должна была забрать взрывчатку и оружие.

Владимир Сердюк, которого Панов называет командиром разведгруппы, в интервью украинскому телеканалу ГромадськеТВ отрицал это. «Я служил в 37-м батальоне офицером-психологом. Моими обязанностями было говорить с людьми, бороться с «аватарами» (пьяными – РС), оформлять СЗЧ (самовольное оформление части – РС). Ну и все. Ни к разведке, ни к спецслужбам я отношения не имею. Не имел и не имею. И не хочу, потому что не владею ни знаниями, ни опытом. Бред какой-то. Я никогда не был начальником разведки… Женю (Евгения Панова – РС) я знаю, у меня даже есть записи, когда я с ним общался согласно своим обязанностям. Я не знаю, что он там рассказал, но, очевидно, не по своей воле. Мы с ним служили в одно время, но призвали его раньше. Соответственно, он и уволился раньше. Он же назвал еще двух бойцов из нашего батальона. Это Алексей Сандул и Олег Дмитренко. Алексей вообще после осколочного ранения, у него рука не работает. Он постоянно по больницам. Олегу столько же, сколько мне, по пятьдесят лет. Ну какой из него разведчик?», – рассказал Сердюк. Все перечисленные, по имеющейся информации, могли быть объявлены в розыск российскими правоохранительными органами.

Когда сотрудники ФСБ снимали видео с «признаниями» Панова, в соседней комнате пытали Захтея.

– Шрамы у меня на руках появились от того, что сотрудники ФСБ сильно стянули мои запястья наручниками. При этом, когда меня пытали током, от боли я сильно дергался, от чего на запястьях появились раны. Пытали меня два дня током. Сначала пристегивали клеммы к ногам и к ягодицам, включали ток, требовали сознаться в совершении преступления. Я говорил, что обычный таксист и приехал на место перестрелки по звонку клиента, но меня продолжали пытать. В дальнейшем клеммы стали цеплять к гениталиям, от боли я несколько раз терял сознание, – рассказал потом Захтей адвокату Ильнуру Шарипову.

Раны на руках от пыток видела адвокат Оксана Акуленко, которую вызывали сотрудники ФСБ для подписания протоколов следственных действий. Как и Помозова, она не стала реагировать на очевидные свидетельства пыток. Сейчас Помозова находится в Симферопольском СИЗО, Акуленко – под подпиской, против них возбуждено дело о посредничестве во взятке.

Захтей тоже записал «признательные показания», но никаких имен фактически не назвал, как он сам потом объяснял, «потому что никого из них не знает». Из его «признания» следовало, что он должен был встретить диверсионную группу у Суворово на своей машине и выполнять функции «перевозчика». В Крыму он также занимался частным извозом.

42-летний Захтей родился в Борислове Львовское области, где в 1998 году отбывал наказание по первому приговору за грабеж, в 2008 году он вновь был осужден – теперь уже за мошенничество и подделку документов. В 2011 году переехал в Подмосковье, где занимался строительством.

По словам жены Захтей Оксаны, к криминалу он после появления семьи уже не возвращался, а после рождения дочери и вовсе решил переехать в Крым.

– Мы хотели начать новую жизнь. Купить машину, дом и небольшое хозяйство, которое собирались вести. Ему было непривычно, он все же городской, а мне проще, – рассказывала Оксана Захтей.

Машину, минивэн Dodge Caravan, ему помог купить давнишний приятель из Киева Юрий Флюнт. Это единственный человек, которого Захтей упоминает в своих «признательных» показаниях. ФСБ изначально называла Флюнта, наравне с Сердюком, организатором диверсионной работы в Крыму. На видео ФСБ Захтей говорит, что «от Юры» поступило поручение приехать в ночь на 7 августа в поселок Рисовое, чтобы забрать «людей с каким-то грузом». Захтей потом подтвердил, что действительно Флюнт написал ему в Facebook о том, что некие люди будут в Крыму и им может понадобиться перевозчик, и что он дал им контакты Захтея. Впоследствии, эта переписка оказалась в распоряжении следствия.

– Я – коммерсант, я не мог давать ему (Захтею – РС) какие-то задачи. Он меня попросил: будут клиенты под Крым, дай мне знать, я буду их возить. Я просто дал Андрюхин телефон клиенту, они должны были созвониться и состыковаться. Его звали Николай, фамилию уже не вспомню, – рассказал Флюнт правозащитникам организации КрымSOS.

В ночь на 7 августа Захтей действительно собирался встретить у Рисового группу клиентов. Он выехал и постоянно сообщал жене, где он находится. В Рисовом он долго ждал, позвонил жене. Та посоветовала ему подождать еще полчаса, но если никого не будет, то возвращаться домой.

– Примерно в полночь я приехал по указанному адресу и стал ждать клиентов, – рассказывал Захтей. – Через некоторое время к моей машине подъехал грузовой автомобиль, из которого вышли люди с оружием и в военной форме. Они сели в мой автомобиль и представились сотрудниками ФСБ России, стали спрашивать, что я тут делаю и кого жду. Дождавшись звонка и узнав точный адрес, мы (я, трое сотрудников ФСБ в форме и один в гражданской одежде, который сел за руль) поехали в сторону по набережной села Суворово. Подъехав к месту, сотрудники ФСБ вышли из автомобиля и началась перестрелка. Я спрятался между сиденьями автомобиля. Через 2-3 минуты перестрелка прекратилась. Как я понял, один из сотрудников ФСБ был убит, а стрелявшие в ФСБшников скрылись.

Захтея задержали, привезли в некое здание, видимо, в Симферополе, и пытали несколько дней. Периодически вывозили для следственных действий, приглашали адвоката Акуленко. Показания, которые он дал под пытками, переписывались несколько раз, в зависимости от желания следователя. В итоге ему было предъявлено обвинение по целому ряду статей, начиная от подготовки диверсии и хранения взрывчатых веществ, до подделки паспорта. В связи с последним обвинением его лишили российского гражданства, признав его документы незаконными. Впрочем, Захтей сам писал заявление о лишении его российского гражданства, сейчас у него остался только украинский паспорт. «В отношении меня сфальсифицировано обвинение в особо тяжком преступлении, и я очень разочарован в судебной и правоохранительной системе России, в отсутствии демократических ценностей и верховенства закона, в связи с чем не желаю оставаться гражданином этой страны», – говорится в его заявлении о лишении гражданства. «Захтей, не позднее 15 декабря 2014 года, не имея законных оснований на приобретение гражданства Российской Федерации…, незаконно на основании заведомо ложных данных, внесенных в Ф-1П о якобы его регистрации с 18.11.2004 года в Крыму, приобрел паспорт гражданина Российской Федерации, который незаконно использовал по 11.07.2016 года в качестве официального документа», – написано в материалах дела.

О его «диверсионной деятельности» в уголовном деле говорится, что в июле 2016 года Захтей, будучи в Киеве, «умышленно, по мотивам политической вражды по отношению к Российской Федерации и факту вхождения в ее состав Республики Крым… вступил в созданную находившимися на территории Украины неустановленными следствием лицами организованную группу для совершения диверсионных актов на территории Республики Крым, с целью подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации». По версии обвинения, Захтей специально купил автомобиль и стал заниматься перевозками «в соответствии с отведенной ему ролью». На этом автомобиле Захтей якобы приехал ночью на условленное место и забрал «черный полиэтиленовый пакет с боеприпасами, взрывчатым веществом и другими предметами преступной деятельности группы, сокрыв их в автомобиле». После этого он проехал в Суворово, чтобы забрать группу, «однако… Захтей был выявлен сотрудниками УФСБ … в связи с чем его преступная деятельность была пресечена».

Следствие провело сравнительно-молекулярную экспертизу предметов, которые были извлечены из тайника, в том числе взрывчатки, но никаких следов Захтея и Панова обнаружить не удалось. Адвокат Алексей Ладин пояснил: «Сравнивались биологические образцы с предметов, изъятых из тайника – рюкзака на кладбище, где были пакетик из-под специй, видимо, чтобы отпугивать собак, и с какой-то бутылки. С ними сравнивались биологические образцы Панова и Захтея. По результатам экспертизы никаких биологических следов Захтея и Панова на вещах нет. Кроме того, удалось ознакомиться с результатами двух дактилоскопических экспертиз, судя по которым, отпечатков пальцев ни Панова, ни Захтея на предметах тоже нет».

Независимые адвокаты смогли получить доступ к Панову и Захтею лишь после того, как их из Крыма этапировали в ноябре 2016 года в Лефортово и где их нашла тогда состоявшая в ОНК правозащитница Зоя Светова. В Москве они рассказали о пытках, которым подверглись во время задержания, и написали по этому поводу заявления. После этого их вернули обратно в Крым, где в июле 2017 года Захтей признал вину и заключил досудебное соглашение со следствием. По имеющейся информации, ему было обещано не более пяти лет лишения свободы, он не давал показания на других фигурантов дела, признавая вину только за собой. При этом он должен был отказаться от всех независимых адвокатов по соглашению. После этого секретное дело «крымских диверсантов» стало вовсе непроницаемым.

К судебному процессу, который начался 8 февраля 2018 года, Захтей подошел с обвинениями в незаконном приобретении паспорта и использовании заведомо ложных документов, хранении и перевозке оружия и взрывчатых веществ в составе группы, и, самое главное, в подготовке диверсии. Процесс состоял из двух заседаний, несмотря на огромный обвинительный акт с показаниями полусотни свидетелей, и был закрытым. Из-за сделки со следствием, дело рассматривалось в особом порядке, без исследования доказательств. Гособвинитель потребовал для Захтея семь лет колонии строгого режима, что стало неожиданностью и для обвиняемого и для его семьи.

В отличие от засекреченного хода следствия и судебного процесса, оглашение приговора решили сделать публичным. Для ФСБ дело Захтея важно и для оправдания провала операции по задержанию диверсантов летом 2016 года, и в политическом плане. Спустя всего три часа после того, как ФСБ отчиталось о задержании группы диверсантов, Владимир Путин заявил, что «Киев перешел к практике террора» и «в этих условиях встречаться в нормандском формате бессмысленно». Российские СМИ, с которыми спецслужбы сотрудничали по этому делу, характеризуют Панова и Захтея однозначно как украинских диверсантов. Впрочем, в Украине к Захтею отношение тоже неоднозначное. Несмотря на то, что в «признательных показаниях» он не назвал ничьих имен, ему ставят в вину заключение соглашения со следствием, а депутат Верховной Рады Украины и член коллегии МВД Антон Геращенко назвал его «банальным антиукраински настроенным и дважды судимым рецидивистом». Захтея включили в список скандального ресурса «Миротворец», однако единственным доказательством «антиукраинского настроя» Захтея, которое представил Геращенко, была справка МВД о его ранних судимостях.

– Мне кажется, мы оказались пешками в чьей-то игре, – говорит Оксана Захтей. – Андрея просто развели, фактически в темную, использовали. А теперь он оказался никому не нужен и даже чтобы он мог потом вернуться в Украину, нужно будет просить, чтобы его исключили из списка «Миротворца». Вместе с дочерью она уехала во Львовскую область и видела мужа лишь несколько раз во время свиданий. По имеющейся информации, одной из причин заключения Захтеем сделки со следствием были угрозы в отношении его семьи. «Оксана не сидит, Сашеньку в детдом не забрали. Я главное для себя сделал», – говорил Захтей. Его приговорили к 6,5 годам строгого режима и штрафу в 220 тысяч рублей, защита уже заявила, что будет обжаловать приговор.