Полное описание

Журналист Абдулмумин Гаджиев, юрист Абубакар Ризванов и предприниматель Кемал Тамбиев приговорены к длительным срокам лишения свободы по сфабрикованным обвинениям в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 205.5 («Участие в деятельности террористической организации») и ст. 33 ч. 3 ч. 1 ст. 205.1, ч. 4 ст. 205.1 («Организация финансирования терроризма») УК РФ.

Гаджиев Абдулмумин Хабибович родился 18 июня 1984 года, гражданин РФ, житель Махачкалы (Дагестан), образование высшее, редактор отдела религии дагестанской газеты «Черновик», мусульманин. Женат, имеет четырёх детей. 12 сентября 2023 года приговорён по ч. 2 ст. 205.5 («Участие в деятельности террористической организации») и ст. 33 ч. 3 ч. 1 ст. 205.1, ч. 4 ст. 205.1 («Организация финансирования терроризма») УК РФ к 17 годам колонии строгого режима с отбыванием первых 7 лет в тюрьме. Лишён свободы с 14 июня 2019 года. 

Ризванов Абубакар Сахратулаевич родился 3 февраля 1984 года, гражданин РФ, житель села Верхнее Инхело Ахвахского района Дагестана, образование высшее юридическое, мусульманин. Женат, имеет семерых детей. Ранее судим по ч. 2 ст. 228 и ч. 1 ст. 222.1 УК РФ. 12 сентября 2023 года приговорён по ч. 2 ст. 205.5 («Участие в деятельности террористической организации») и ст. 33 ч. 3 ч. 1 ст. 205.1, ч. 4 ст. 205.1 УК РФ («Организация финансирования терроризма») к 18 годам колонии строгого режима с отбыванием первых 7 лет в тюрьме. Лишён свободы с 14 июня 2019 года.

Тамбиев Кемал Шамилевич родился 21 декабря 1991 года, гражданин РФ, житель города Балашиха Московской области, выходец из Карачаево-Черкесии, аспирант Московского государственного технического университета им. Баумана, мусульманин. Программист, предприниматель, работал генеральным директором ООО «Тминс.ру». Женат, имеет двоих детей. 12 сентября 2023 года приговорён по ч. 2 ст. 205.5 («Участие в деятельности террористической организации») и ст. 33 ч. 3 ч. 1 ст. 205.1, ч. 4 ст. 205.1 УК РФ («Организация финансирования терроризма») к 17 годам 6 месяцам колонии строгого режима с отбыванием первых 7 лет в тюрьме. Лишён свободы с 14 июня 2019 года.

Описание дела

22 апреля 2019 года начальник Управления уголовного розыска МВД по Дагестану Магомед-Наби Адильханов «обнаружил» «спящую» террористическую ячейку, в которую якобы входили, в частности, Абдулмумин Гаджиев, Кемал Тамбиев и Абубакар Ризванов, и направил рапорт министру внутренних дел республики Абдурашиду Магомедову.

Утром 14 июня 2019 года сотрудники дагестанского управления Следственного комитета провели обыск без присутствия адвоката дома у Абдулмумина Гаджиева и задержали его. В ходе обыска изъяли телефоны и компьютеры. 

По словам его друга, журналиста независимого республиканского издания «Новое дело» Идриса Юсупова, присутствовавшего при обыске, проводившие его люди «ничего запрещённого не нашли», однако не разрешали ему снимать происходящее на видеокамеру. Силовики заявили, что Гаджиева подозревают в перечислении денег на счета фондов Абу Умара Саситлинского (по паспорту — Исраил Ахмеднабиев). Этого дагестанского мусульманского проповедника следствие считает организатором финансирования террористов через благотворительные фонды под предлогом строительства исламских учреждений и помощи малоимущим мусульманам. Саситлинский отвергает эти обвинения. Он проживает за рубежом с 2014 года, подвергался арестам по запросу России, однако в его выдаче российские власти получали отказы из-за недоказанности обвинений.

По делу, открытому 13 июня 2019 года, обвинялись, как указано в постановлении о его возбуждении, 11 человек: Исраил Ахмеднабиев, Ровшан Алиев, Мансур Даутов, Рафик Шабанов, Рабиджон Вахобов, Рафет Магомедов, Карим Алиев, Магомедбасир Гасанов, Абубакар Ризванов, Абдулмумин Гаджиев, Кемал Тамбиев. По версии следствия, они с 2013 года в целях «распространения идей Исламского экстремизма», продолжения деятельности «Исламского государства» (ИГ, МТО «ИГИЛ» признана террористической и запрещена в РФ с 2 марта 2015 года) на территории России через созданные ими благотворительные фонды «Ансар», «Мухаджирун» и «Амана» перечисляли деньги «для обеспечения организованных групп и незаконных вооружённых формирований (НВФ)» в Сирии и России для совершения террористических преступлений.

14 июня 2019 года по этому делу были задержаны ещё двое — бывший соучредитель фонда «Ансар», юрист Абубакар Ризванов и предприниматель Кемал Тамбиев. Последний — в 6:30 утра в своей квартире в Подмосковье, в то же время, что и Гаджиев в Махачкале.

На допросе, прошедшем, согласно протоколу, с 20:45 до 22:50 в тот же день уже в Махачкале, Кемал Тамбиев якобы сообщил, что в 2013 году житель Турции Карим Алиев, занимавшийся сбором средств для благотворительных проектов Саситлинского, рассказал ему в переписке, что Абдулмумин Гаджиев на своей странице в VK «по указанию Ахмеднабиева Исраила занимался сбором и переводом денежных средств Ахмеднабиеву Исраилу для финансирования террористической деятельности, со слов Алиева Карима, Гаджиев Абдулмумин при этом своими картами не пользовался, соблюдая меры предосторожности и конспирации, являлся участником международной террористической организации (МТО) “Исламское государство”».

16 июня 2019 года судья Советского районного суда Махачкалы Далгат Исаевич Гаджиев продлил задержание всех троих подозреваемых на 48 часов. 18 июня 2019 года суд удовлетворил ходатайство следователя об аресте и отправил Гаджиева, Тамбиева и Ризванова в СИЗО на два месяца. Затем эта мера пресечения продлевалась вплоть до вынесения приговора.

22 июля 2019 года подозреваемым предъявили постановления следователя о привлечении в качестве обвиняемых. В постановлении в отношении Гаджиева утверждается: «Гаджиев А. Х. с 2011 года участвует в деятельности организации “Исламское государство”, которая в соответствии с решением Верховного суда РФ от 29.12.2014 по делу № АКПИ14-1424С признана террористической организацией и запрещена на территории РФ, совершая действия, направленные на продолжение и расширение деятельности данной организации на территории Сирийской Арабской Республики (САР) и РФ, в т. ч. путём содействия в сборе денежных средств для финансирования её террористической деятельности, размещая в <…> газете “Черновик” информацию о якобы осуществлении Ахмеднабиевым И. С. благотворительной деятельности, для побуждения у читателей желания внести пожертвования на созданный последним фонд “Ансар”, при этом достоверно зная о том, что часть средств, собираемых указанным фондом направлялись для деятельности вышеуказанной террористической организации на территории САР, именно приобретения материально-технических средств для ведения боевых действий против правительственных войск САР». Тем самым, по мнению следователя Телевова Н.Б., Гаджиев совершил преступление по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ («Участие в деятельности террористической организации»).

Далее в тексте обосновывается обвинение журналиста по ч. 4 ст. 205.1 УК РФ («Финансирование терроризма»). Следователь утверждает, что Гаджиев примерно с 2011 года вступил в преступный сговор с Саситлинским (Ахмеднабиевым) и его соратниками с целью организации сбора денег для ИГ. «Во исполнение взятых на себя обязательств» в период с 2011 по 2019 год Гаджиев размещал в «Черновике» «ложную информацию, о якобы осуществлении Ахмеднабиевым И. С. только благотворительной деятельности, достоверно зная о том, что часть денежных средств, собираемых благотворительным фондом “Ансар”, направлялись для продолжения деятельности вышеуказанной террористической организации на территории САР».

22 апреля 2020 года Абдулмумину Гаджиеву было предъявлено обвинение в новой редакции. Помимо ч. 2 ст. 205.5 и ч. 4 ст. 205.1 УК РФ ему инкриминировали ч. 2 ст. 282.2 («Участие в экстремистской организации») — он, наряду с Тамбиевым и Ризвановым, с 2009 года по 14 ноября 2013 года якобы участвовал в деятельности организаций «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» и «Высший военный Маджлисуль Шура Объединённых сил моджахедов Кавказа», признанных террористическими решением Верховного суда России от 14 февраля 2003 года. По версии следствия, с 14 ноября 2013 года и до своего задержания Гаджиев продолжил участие в этих организациях одновременно с участием в ИГ.

Кроме того, обвинение по ч. 4 ст. 205.1 УК РФ и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ было расширено. Гаджиеву вменили, что он, якобы участвуя вместе с Абу Умаром Саситлинским и его соратниками в сборе средств на терроризм, в 2015 году перечислил 16 тысяч рублей человеку, который через несколько лет после этого, 2 июля 2019 года, был осуждён за содействие терроризму. Сам журналист утверждает, что это деньги, которые он отправлял владельцу турфирмы для приобретения билетов в Москву.

К преступной деятельности Гаджиева было отнесено и то, что он написал и опубликовал 24 статьи, «наталкивающие читателей на необходимость отказа от светского образа жизни, для дальнейшей их морально-духовной подготовки к необходимости и решимости создания теократического государства, в т. ч. насильственным путём». По мнению следствия, журналист, «акцентируя внимание аудитории на национальных, религиозных и социальных противоречиях современного мира, адаптируя к ним коранические стихи и Хадисы, пытался воздействовать на сознание людей с целью их вовлечения в <…> ИГ». Суд при вынесении приговора признал указанное обвинение необоснованным и исключил его, сославшись на заключения психолого-лингвистических экспертиз, которые опровергли наличие в публикациях Гаджиева вменённых ему следователем признаков.

В соответствии с приговором, «не ранее 2009 года (точное время органом предварительного следствия не установлено)», находясь в Дагестане, Саситлинский объединился с Гаджиевым, Ризвановым, Тамбиевым и другими лицами на почве «псевдорелигиозной, единой цели свержения законно избранных органов власти в государствах со светской формой правления и построения на их территориях теократического государства, основанного на шариатской форме правления». Для достижения указанных целей, как полагает суд, Гаджиев, Ризванов и Тамбиев вместе с Саситлинским и другими лицами организовали с 2009 года по 14 ноября 2013 года сбор денежных средств через несколько благотворительных фондов, созданных на территории РФ, Швеции и Турции, а также через группы в социальных сетях в Интернете. На счета этих фондов и групп поступили денежные средства «от лиц, не осведомлённых об истинных намерениях создателей этих фондов и групп, полагавших, что они вносят пожертвования для содержания сирот, помощи тяжело больным, строительства мечети и оказания помощи беженцам на территории Сирии. Часть собранных таким образом денежных средств была использована для поддержания деятельности НВФ». 

Как указывает суд, «Гаджиев, являясь редактором отдела религии <…> газеты “Черновик” <….> взял на себя обязательства по освещению якобы благотворительной, бескорыстной деятельности» Саситлинского «как миссионера <…> в целях оказания морального воздействия на лиц, исповедующих ислам и сочувствующих детям-сиротам, и побуждения их к передаче денежных средств в благотворительный фонд <…>, сознавая, что часть этих денежных средств предназначена для финансирования организации совершения преступлений, предусмотренных ст.208 УК РФ, и совершения преступлений террористического характера».

Абубакар Ризванов, согласно приговору, обвинён в строительстве вместе с Саситлинским в селе Новосаситли Хасавюртовского района Дагестана детской школы хафизов (т.е. знающих Коран наизусть), которая, по утверждению силовиков, выполняла роль идеологической и материальной поддержки исламистских незаконных вооружённых формирований (НВФ). Также ему поставлено в вину участие в качестве соучредителя в создании фонда помощи детям «Ансар»: «После создания фонда “Ансар”, Ризванов, с использованием банковских карт, зарегистрированных на третьих лиц, распределял поступающие денежные средства на подконтрольные» Саситлинскому «расчётные счета для их обналичивания и осуществлял контроль финансовых потоков на счета данного фонда, вывод средств и их транзит по территории Дагестана».

Так, с 9 по 30 января 2014 года Абубакар Ризванов, используя переданную ему Абу Умаром Саситлинским банковскую карту, зарегистрированную на некую Мошкарову, осуществил сбор денег в сумме 51 700 рублей, которые перечислил на счета, подконтрольные Саситлинскому, якобы для финансирования терроризма.

С декабря 2013 по март 2014 года Ризванов, собрал 600 тысяч рублей на банковскую карту некого А. Ш. Алиева, которые обналичил и якобы использовал для финансирования терроризма.

Кроме того, в приговоре указывается, что Абубакар Ризванов, якобы в рамках сбора денег для пропаганды идей ИГ, примерно в начале марта 2015 года, встретившись в мечети на ул. Котрова Махачкалы с «Абд.» (так сокращаются фамилии в приговоре), получил от него 50 тысяч рублей для передачи Саситлинскому либо «Ал. К. Ю.». В документе отмечено, что в отношении «Абд.» возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 205.1 и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ и он объявлен в международный розыск.

Кемалу Тамбиеву инкриминировали создание и администрирование групп в Интернете, сбор денег на счета в электронных платёжных системах и их предоставление Саситлинскому. Как утверждается в приговоре, 3 декабря 2012 года он, совместно с «Г.», зарегистрировал в Москве благотворительный фонд «Амана» и осуществлял его «администрирование в Интернете». «При этом Тамбиев, занимаясь сбором денежных средств, осознавал, что они предназначены для пропаганды <…> отделения республик Северо-Кавказского региона и установления на этой территории норм шариатского правления», — утверждается в приговоре.

С 2013 года Тамбиев администрировал группу «Хайр» в Интернете, созданную Альбиной и Аминой Трамовыми, в которой, как считают силовики, под видом благотворительности разместил реквизиты своей банковской карты и электронных платёжных систем для сбора денег с осознанием, что они также предназначены для «обеспечения и расширения деятельности НВФ».

В марте 2015 года в Москве, говорится в приговоре, якобы в целях поддержания работы ИГ, Тамбиев получил наличными от «Б.» (в его отношении в 2016 году открыто уголовное дело по ч. 2 ст. 208 УК РФ, он объявлен в розыск) 200 тысяч рублей для передачи Абу Умару Саситлинскому.

В приговоре также указано, что Гаджиев, Ризванов и Тамбиев после внесения 14 ноября 2013 года в УК РФ изменений об установлении уголовной ответственности за участие в деятельности организации, признанной в РФ террористической, не отказались от преследуемых ими целей и задач и принимали участие в деятельности «Исламского государства», организовывали финансирование терроризма вплоть до их задержания 14 июня 2019 года. 

Согласно выводам суда, «всего в результате организованного <….> Ризвановым, Гаджиевым, Тамбиевым <…> сбора денежных средств для финансирования терроризма на счета собранных ими благотворительных фондов поступило 67 855 615 рублей».

Суд исключил из обвинения участие в деятельности организаций «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», «Высший военный Маджлисуль Шура Объединённых сил моджахедов Кавказа» по ч. 2 ст. 282.2 УК РФ в связи с их недоказанностью.

Также суд квалифицировал действия Гаджиева, Ризванова и Тамбиева по «организации финансирования терроризма» в период с 2009 года по 4 мая 2014 года по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 9 декабря 2010 года). После вступления в силу 5 мая 2014 года Федерального закона № 130-ФЗ, дополнившего ст. 205.1 УК частью 4, предусматривающей «самостоятельную уголовную ответственность за организацию финансирования терроризма», те же инкриминируемые Гаджиеву, Ризванову и Тамбиеву действия за период с 5 мая 2014 года по 14 июня 2019 года судом были квалифицированы по ч. 4 ст. 205.1 УК.

Кроме того, суд изменил период времени, в течение которого Гаджиев, Ризванов и Тамбиев якобы участвовали в деятельности террористической организации МТО «ИГИЛ» (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ), установив его с 15 ноября 2013 года до момента задержания 19 июня 2019 года.

Гаджиев, Тамбиев и Ризванов своей вины не признали и заявили о своей непричастности к инкриминируемым им деяниям и какой-либо иной противоправной деятельности. 

В своём последнем слове Гаджиев заявил: «Наш процесс стал нарицательным и ассоциируется в обществе как пример вопиющего беззакония и фальсификации уголовных дел.Это дело было фейком от начала до конца. Фейком был повод для моего задержания, когда меня задержали рано утром на основе допроса Кемала, который состоялся поздно вечером, через 15 часов. <….> Фейком было обвинение нас в участии в террористических организациях, названия которых мы в итоге не услышали в суде ни от одного свидетеля и ни по одному доказательству. Следователь выбрал эти организации только потому, что они были первыми в списке на сайте ФСБ. Фейком оказалось обвинение в том, что целью моей работы в газете «Черновик» был пиар фонда «Ансар». За десять лет этой работы этот фонд был упомянут только в одной публикации в связи с соответствующим информационным поводом.<…> Фейком оказался мой якобы перевод 16 тысяч рублей в ИГИЛ, который, как выяснилось, был обычной покупкой билетов на самолёт. Фейком были почти все свидетели обвинения, которые один за другим переходили на нашу сторону, в связи с чем мне даже не пришлось приглашать свидетелей в свою защиту. Фейком оказалось обвинение меня в призывах к террористическим организациям на страницах газеты “Черновик”. Три экспертизы не обнаружили в них даже намека на терроризм».

Тамбиев, выступая с последним словом, заявил, что предъявленные ему обвинения — оскорбительны: «Я ни к одной экстремистской или террористической организации никогда не был даже лоялен, не участвовал, не финансировал и идеологию их не разделял». Ни один из свидетелей обвинения, чьи показания хотя бы косвенно подтверждали версию следствия, никогда не видели его лично и не могли утверждать, что он именно тот, кто упоминается в их показаниях, рассказал Тамбиев. Не существует ни одного факта передачи денежных средств от него ни Исраилу Ахмеднабиеву, ни каким-либо террористическим организациям. Тамбиев подчеркнул, что его заключение оказывает сильное влияние на здоровье его семьи, не говоря о том, что его как опору семьи бросили в тюрьму. Тамбиев попросил суд посредством приговора очистить его имя от ложных обвинений и вернуть светлую полосу в жизнь его семьи.

Ризванов в последнем слове сообщил, что, насколько он понял, у следователя Телевова были свои счёты с редакцией «Черновика». Так, в апреле 2012 года в газете опубликовали статью «Оперативный эксперимент», в которой озвучивалась версия о вымогательстве денег начальником местного УБЭП Бадюром Телевовым, отцом следователя Надира Телевова. По словам Ризванова, следователь Телевов неоднократно говорил ему, что придет время, когда он закроет газету. Ризванов заявил, что нет ни одного человека, который когда-либо слышал от него, Тамбиева или Гаджиева какие-либо радикальные высказывания и призывы. Наоборот, их знают как противников запрещённой террористической организации «Исламское государство». Своё выступление Ризванов закончил словами: «Прошу суд не убивать надежду людей на справедливость и защиту прав невиновных в суде и вынести оправдательный приговор, который общество примет как законный и справедливый».

Следственной группой руководил следователь по особо важным делам 3 отдела особо важных дел следственного управления СКР по Дагестану майор юстиции Надир Телевов.

Приговор вынесла 12 сентября 2023 года коллегия судей Южного окружного военного суда под председательством Романа Викторовича Сапрунова, с участием судей Максима Михайловича Никитина и Ризвана Абуллаевича Зубаирова.

Кроме длительных сроков лишения свободы всем осужденным также назначили дополнительное наказание в виде года ограничения свободы, которое подлежит исполнению после их освобождения из колонии. Абубакару Ризванову, кроме того, суд также назначил штраф в размере 20 тысяч рублей. Один из трёх судей коллегии, Ризван Зубаиров, выступил с особым мнением. В нём судья не согласился с приговором, указав на недоказанность обвинений. При этом ещё до официального вынесения приговора он подал в отставку, однако присутствовал на оглашении приговора. 

Гособвинителями выступили прокуроры отдела прокуратуры Республики Дагестан: Мурад Раджабович Алиев, Рамазанов М. А., Гюльмагомедов А. Ю., Омаров М. М.

Основания признания политзаключёнными

Изучив материалы уголовного дела, приговор и особое мнение судьи Ризвана Зубаирова, мы пришли к выводу о недоказанности вины всех троих осуждённых. Мы полностью согласны с особым мнением Зубаирова. По оценке юриста Центра защиты прав человека «Мемориал», к которой мы присоединяемся, в нём отражено сочетание юридической грамотности, профессионализма и совести при оценке доказательств. Содержание особого мнения похоже на текст юридически грамотно обоснованного и мотивированного оправдательного приговора.

Следствие утверждает, что Абдулмумин Гаджиев размещал в газете «Черновик» информацию о благотворительной деятельности Абу Умара Саситлинского для побуждения у читателей желания внести пожертвования в его фонд «Ансар». Согласно Единому государственному реестру юридических лиц (ЕГРЮЛ), Благотворительный фонд помощи детям «Ансар» был зарегистрирован 20 марта 2013 года, а 30 сентября 2014 года ликвидирован по решению суда. На самом деле работа фонда была прекращена ещё раньше, во второй половине 2013 года, в ходе проведённой силовиками «зачистки» Дагестана от любых не встроенных в государственную вертикаль мусульманских инициатив, обусловловленной предстоящими в феврале 2014 года Олимпийскими играми в Сочи. За это время в «Черновике» была одна публикация Гаджиева — от 7 мая 2013 года, в которой упоминался фонд «Ансар». Это было интервью Абу Умара Саситлинского, в котором он рассказал о создании фонда и его работе по гуманитарной помощи сирийским беженцам. 

Мы согласны с судьёй Ризваном Зубаировым, который назвал выводы суда в приговоре о том, что, публикуя интервью с Саситлинским, Абдулмумин Гаджиев «выполнял отведённую ему роль в организации финансирования терроризма», основанными на предположениях, т.е. бездоказательными, голословными.

Также Зубаиров отметил (изложение его особого мнения сделал Центр защиты прав человека «Мемориал»), что тематика интервью соответствует направлению работы Гаджиева — редактора отдела «Религия» в газете. Абдулмумин Гаджиев опубликовал всего два интервью с Саситлинским с разницей в четыре года (13 ноября 2009 года и вышеупомянутое от 7 мая 2013 года). Несколько экспертиз лингвистов и психологов, а также показания экспертов в суде говорят о том, что публикации носят исключительно информативный характер и не направлены на побуждение читателей к действиям в чьих-либо интересах.

По мнению судьи, принять во внимание следовало и «отсутствие каких-либо иных действий Гаджиева, направленных на выполнение вменяемой ему роли в организации финансирования терроризма, связанной с медийной “раскруткой” проектов Ахмеднабиева в течение инкриминируемого периода (с 2009 по 2019 г.)». Согласно выводам Зубаирова, знакомство журналиста с Саситлинским (Ахмеднабиевым) в ходе интервью, единичные случаи общения на нейтральные темы по телефону и периодическое совместное пребывание в мечети не может служить доказательством вины Абдулмумина Гаджиева. 

О том, что Гаджиев публиковал статьи по указанию Саситлинского, сообщала на допросах свидетельница Анна Папушина. Однако судья Зубаиров подчеркнул: показания — это её догадки и интерпретация того, что она услышала от третьих лиц, не знакомых с журналистом. Без допроса источников свидетеля невозможно установить, на основании каких данных они пришли к такому выводу и являются ли эти сведения достоверными, а выводы — обоснованными. 

Анна Папушина — индивидуальная предпринимательница из Мурманской области, оказывавшая услуги по сбору (в том числе на свою банковскую карту) и учёту пожертвований благотворительному фонду «Мухаджирун» (был зарегистрирован группой Абу Умара Саситлинского с её помощью в Швеции). Как мы уже писали в аналитической справке по делу Георгия Гуева, в котором Папушина также выступала свидетелем обвинения, её показания нельзя считать достоверными, поскольку ранее она была обвиняемой в организации финансирования терроризма и в результате досудебной сделки со следствием её дело было выделено в отдельное производство. Уголовное дело в отношении неё по ч. 4 ст. 205.1. УК РФ («Организация финансирования терроризма») было возбуждено в марте 2019 года, за три месяца до начала уголовного преследования Гаджиева, Ризванова и Тамбиева, а обвинительный приговор вынесен в ноябре 2020 года с неизвестным нам наказанием, поскольку он не был опубликован. 

Ранее Анна Папушина была трижды судима за преступления против собственности, в частности, мошенничество, а также за хранение наркотиков для личного употребления без цели сбыта (согласно справке в деле, она употребляла наркотики длительное время). По словам её бывшего супруга в суде, они с Анной несколько лет вместе систематически употребляли наркотики, а в 2016 году Папушину принудительно лечили в психиатрическом стационаре. В 2013 году суд обязал её пройти лечение от наркотической зависимости. На момент допросов по данному делу она состояла на учёте у психиатра и нарколога, а в 2019 году проходила лечение в психиатрической клинике. 

В связи с вышеизложенным мы полагаем, что показания ключевой свидетельницы обвинения Анны Папушиной были даны под давлением силовиков и суд должен был оценить их критически.

Показания засекреченного свидетеля «Магомедова» о том, что Гаджиев занимался информационным обеспечением деятельности Саситлинского, также основаны на словах другого человека. Судья Ризван Зубаиров считает, что его показания следовало оценивать с учётом конкретных действий журналиста, а также сопоставить с остальными доказательствами. 

Криминализация обычной журналистской деятельности представляется нам возмутительным примером наступления на свободу слова. Отметим, что в 2016 году Абдулмумин Гаджиев выступил в «Черновике» с пронзительной статьёй, осуждающей преступления боевиков, причисляющих себя к «Исламскому государству» в Дагестане.

Обвинение Гаджиева в переводе 16 тысяч рублей для поддержки террористов является не только малоправдоподобным, но и абсурдным, если учитывать, что в перечислении такой незначительной суммы обвиняют якобы активного члена террористических организаций, состоявшего в них на протяжении 10 лет. 

Как и судья Ризван Зубаиров, мы не согласны с выводом суда в приговоре о том, что журналист перечислил 16 тысяч рублей на банковскую карту участника ИГ, осознавая, что деньги пойдут на финансирование терроризма. «Полагаю, что при оценке содеянного Гаджиевым, связанного с перечислением денег Бекболатову, следовало учесть и дать иную оценку версии Гаджиева о том, что денежные средства он перечислил за приобретение авиационного билета лицу на возмездной и регулярной основе, занимающемуся реализацией билетов в разные направления. Эти показания Гаджиева согласуются с представленным им в ходе судебного заседания авиационным билетом и в совокупности с доказательствами по делу подтверждают как передачу Гаджиевым денег Бекболатову для приобретения билета, так и дальнейшее поступление этих денег авиационной компании, а не лицам, содействующим террористической деятельности», — отметил судья.

В материалах дела нет данных о знакомстве Бекболатова с Гаджиевым. Нет и доказательств, что у Гаджиева были от кого-то указания финансировать терроризм через Бекболатова или был умысел финансировать терроризм таким способом. Зубаиров считает, что версию защиты не опровергли по итогам судебного разбирательства. Вывод суда о том, что «из материалов уголовного дела не усматривается осуществление Гаджиевым перелётов по авиабилетам в рассматриваемый период времени, и сторона защиты не представила суду сведения об обратном» фактически возлагает обязанность опровергать обвинение на подсудимого — это нарушает ч. 2 ст. 49 Конституции и ст. 14 УПК РФ. 

Через два дня после задержания в июне 2019 года, прося суд взять под стражу Абдулмумина Гаджиева, следствие настаивало, что вину журналиста подтверждают показания других задержанных. Однако, как видно из протокола допроса Кемала Тамбиева от 14 июня 2019 года, он не был знаком с Гаджиевым и только из переписки в 2013 году с другим человеком, которого он тоже лично не знает, узнал, что Гаджиев — якобы участник ИГ и собирает на своей странице в VK деньги на его деятельность. Сам Абдулмумин утверждает, что не только не собирал средств для «ИГ» или проектов Саситлинского, но и не имел страниц в VK до 2018 года, что подтверждается просмотром его аккаунта в этой соцсети. Видимо, за месяц расследования следователи также убедились в беспочвенности этого обвинения, поэтому в итоге не стали его предъявлять Гаджиеву.

Уже через два дня после вышеуказанного допроса адвокат Кемала Тамбиева заявил в суде, что его подзащитный подписал протокол под пытками. По его словам, ничего про Гаджиева он на допросе на самом деле не говорил. На первом суде по мере пресечения Тамбиев предстал с огромным синяком вокруг глаза. Кроме того, в день задержания, когда силовики перевозили его регулярным рейсовым самолётом из Москвы в Махачкалу, его смогли сфотографировать с гематомами на лице другие пассажиры.

Абдулмумин Гаджиев заявил в суде по мере пресечения 16 июня 2019 года: «У меня одна банковская карта, и ни в какие фонды я не перечислял деньги <…>. Поэтому следствию пришлось найти свидетелей, которых я даже не знаю. Фамилию Тамбиева первый раз слышу. В перерыве я был в клетке с ещё двумя задержанными. Я спросил, кто из них Тамбиев? На фамилию отозвался измученный и избитый человек. Уверен, что другие свидетели в таком же состоянии. Тамбиев передо мной извинился и признался, что его пытали».

Выступивший с особым мнением судья Ризван Зубаиров заявил о том, что протокол допроса Кемала Тамбиева в день задержания 14 июня 2019 года — недопустимое доказательство. Суд отказался признать допрос таковым и сослался на присутствие защитника по назначению. Но этот адвокат явился на допрос лишь во время его завершения, отметил Зубаиров. Это подтверждает запись из журнала посещений управления СК. Судья назвал такой формат участия защитника «заочным». По его словам, это нарушает право Тамбиева на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции) и право пользоваться помощью защитника (ст. 49, 51 УПК РФ). Также это нарушает право подозреваемого иметь свидание с защитником наедине и конфиденциально до первого допроса (п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК РФ). Судья подчеркнул, что вышеуказанные правовые нормы «носят императивный характер, предусматривают обязательное и непосредственное участие защитника в течение всего времени допроса подозреваемого, а также исключают чей-либо выбор относительно иного формата следственного действия».

Отдельно судья указал: Тамбиев сообщал о том, что правоохранители принуждали его дать показания и неверно отразили их в протоколе. Поэтому имеет значение то, что адвокат присутствовал не с начала допроса. Ризван Зубаиров заявил, что доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми (ч. 1 и 2 ст. 75 УПК РФ). Это значит, что они не имеют юридической силы и их нельзя положить в основу обвинения.

Материалы уголовного дела не подтверждают вывод суда о том, что подсудимые организовали строительство школы хафизов в селе Новосаситли Хасавюртовского района Дагестана в качестве меры поддержки НВФ, считает судья Зубаиров.

Согласно приговору, в школе планировалось бесплатное проживание, в том числе детей «ликвидированных» участников НВФ, а также насаждение радикальной религиозной идеологии, обучение детей верховенству норм шариата над федеральным законодательством и недопустимости ведения светского образа жизни. Судья Ризван Зубаиров отмечает, что свидетели (кроме засекреченного «Сергеева»), а также программы обучения показали — в школе учились дети без какого-либо предварительного отбора по принципу причастности их родителей к НВФ. Благотворительные фонды, с которыми были связаны подсудимые, оплачивали обучение не детей членов НВФ, а лишь тех учеников, родители которых не могли покрывать расходы. При этом за всё время функционирования школы из примерно 200 учеников лишь трое являлись близкими родственниками подозреваемых в терроризме. 

По мнению Зубаирова, суд основывался исключительно на показаниях одного «свидетеля», проигнорировал иные факты и поэтому сделал неверные выводы. В материалах дела нет данных о том, что детей обучали в школе хафизов, чтобы насаждать экстремистскую идеологию. 

Согласно приговору, Ахмеднабиев, Ризванов, Гаджиев, Тамбиев и ещё несколько человек организовали сбор денежных средств в сумме около 68 миллионов рублей для финансирования терроризма, которые поступили на счета созданных ими благотворительных фондов. В основу такого вывода суда были положены протоколы осмотра, в том числе банковских счетов подсудимых, и сведения о движении денег по ним. Таким образом, оборот денег по личным банковским счетам Гаджиева, Ризванова и Тамбиева был «полностью учтён для целей определения размера финансирования терроризма». По словам судьи Зубаирова, суду следовало принять во внимание, что Гаджиев, Ризванов и Тамбиев весь период занимались легальной оплачиваемой работой. Как показал в суде Гаджиев, на его счёт в банке поступала зарплата за журналистскую деятельность, а переводами он оплачивал бытовые услуги и товары.

«Источники поступления денег на счёт Гаджиева ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства не проверены, версия Гаджиева в установленном порядке не опровергнута, а выводы суда в этой части основаны на предположениях. Такая же ситуация с личными счетами Тамбиева и Ризванова», — отмечает Зубаиров. 

По его словам, суд оставил без внимания и многочисленные показания свидетелей защиты о том, что благотворительные фонды расходовали деньги на публично заявленные ими цели: например, для лечения детей, строительства мечетей, колодцев, оплату обучения детей в школе хафизов, создание и содержание русскоязычной школы в Турции.

Суд пришёл к выводу, что банковские карты и счета Вахобова, Шабанова, Тавалаева, Р. Магомедова, А. Алиева и Мусукаевой связаны с деятельностью благотворительных фондов Саситлинского и были в распоряжении подсудимых, однако не привёл при этом в приговоре мотивов для такой оценки, считает Ризван Зубаиров. Эти банковские карты не обнаружили дома или на работе у подсудимых, осмотр их телефонов не выявил, что у них был доступ к счетам. При этом самих владельцев карт в суде не допрашивали. Вместе с тем, денежные обороты по всем их счетам суммировали, чтобы определить размеры организации финансирования терроризма.

При этом Саситлинский с 2014 года жил в Турции, платил за жильё, транспорт, организовывал работу школы — но суд не выяснял вопросы траты денег фондов на эти цели. 

Поэтому выводы суда об общей сумме, собранной для целей финансирования терроризма, являются преждевременными, указывает судья Зубаиров.

Ещё один аспект дела — дата знакомства Ризванова с Саситлинским. Согласно показаниям самого Ризванова, это произошло в 2013 году. Тот факт, что он участвовал в деятельности фондов проповедника с именно с тех пор, подтверждают свидетели и исследованные судом доказательства, включая протоколы осмотров движения денежных средств по банковским картам Ризванова и Карима Алиева. Тем не менее в приговоре суд, никак по сути не опровергая все эти доводы, вслед за следствием утверждает, что Ризванов познакомился с Саситлинским в 2009 году. 

Таким образом, выводы суда о преступной деятельности Ризванова с 2009 года в составе организованной группы с Саситлинским и иными лицами, созданной для финансирования терроризма, основаны на предположениях, а не на совокупности исследованных в суде доказательств, как того требует процессуальный закон, отметил судья. Такая же ситуация и с Тамбиевым: его первые зафиксированные «криминальные» денежные переводы датируются 2012 годом.

«Принимая во внимание изложенное, полагаю, что суду при разрешении уголовного дела надлежало учесть вышеуказанные обстоятельства и сделать итоговые выводы по вопросам, входящим в предмет доказывания, опираясь исключительно на доказательства, соответствующие требованиям УПК, и руководствуясь положениями ст. 14, 15, 16, 17 УПК исходить не только из своего внутреннего убеждения, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом», — подытожил Ризван Зубаиров.

В день ареста своего сотрудника редакция «Черновика» выступила с заявлением: «Чтобы было понятно широкому кругу читателей, знающему о Дагестане только из выпуска новостей, объясним, что такое обвинение в финансировании терроризма на Северном Кавказе. Это, примерно, то же самое, что и подбрасывание наркотиков Ивану Голунову в Москве. Если человека надо посадить, и если он хоть немного причастен к религиозной деятельности, то <…> основание всегда можно найти. Абдулмумин Гаджиев — один из старейших сотрудников “Черновика”, а его статьи религиозной тематики всегда находили позитивный отклик у читателей и широко обсуждались. В то же время, Гаджиев прекрасно знает, что отдельные представители силовых структур ищут любой повод зацепить его и постараться <…> закрыть. Само обвинение в финансировании Гаджиевым терроризма абсурдно. А заявление силовиков, что “Гаджиева подозревают в перечислении денег на счета Абу Умара Саситлинского”, абсурдно вдвойне. Гаджиев не имел с ним контактов. Практически, никаких. Сам Саситлинский, в своё время покинувший страну, уже давно смеётся над нелепостью обвинений в свой адрес. В своих интервью и соцсетях он рассказывал, как шерлокхолмсы из спецслужб умудрились обвинить его в финансировании двух конфликтующих между собой террористических организаций».

Независимый еженедельник «Черновик» часто выступает с острыми публикациями, неугодными властям. В сентябре 2009 года в Махачкале неизвестные распространили листовки с угрозами в адрес дагестанских журналистов, адвокатов, общественных деятелей и др. В них анонимные авторы (предположительно, силовики) назвали 16 фамилий, в числе которых был и основатель «Черновика» Хаджимурад Камалов. Через два года, 15 декабря 2011 года, на Камалова в Махачкале было совершено покушение. Раненый журналист скончался по дороге в больницу.

Судья Ризван Зубаиров напомнил в своём особом мнении, что человек подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и их последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5 УК РФ). Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания вины и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2, 3, 4 ст. 14 УПК РФ). Все сомнения в виновности обвиняемого, которые нельзя устранить в порядке, установленном УПК, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 302 УПК РФ). К сожалению, рассматриваемый приговор вынесен с нарушениями всех этих статей.

Более 20 лет «Мемориал» наблюдает за различными формами давления на мусульман в России, фабрикациями уголовных дел по несуществующим преступлениям экстремистской и/или террористической направленности. Государственная пропаганда использует и усугубляет бытовую исламофобию, сращивает ислам и терроризм в сознании обывателя.

Гражданский контроль за такого рода преследованиями минимален, спецслужбы получают возможность многократно завышать показатели раскрываемости (собственную полезность), манипулируют представлениями о террористической угрозе, подменяют реальную антитеррористическую борьбу имитационной. «Раскрытие» серийных дел о финансировании терроризма сейчас предельно упрощено, для достижения «высоких результатов» (десятки арестованных и осуждённых) требуются минимальные усилия. В то же время, в последние годы именно антитеррористическими соображениями объясняется принятие законов, ограничивающих конституционные права граждан. Таким образом, имитация борьбы с терроризмом работает на упрочение субъектами власти властных полномочий.

Принятая в силовых структурах «палочная» система, — традиция планирования показателей, с угрозой неизбежного снижения штатов и ассигнований при невыполнении плана, — толкает к активному поиску, а нередко и к фабрикации новых раскрытых дел, даже при отсутствии в них признаков состава преступления. Возможно, в этом кроется ещё одна причина появления столь многочисленных дел о «финансировании терроризма».

Напомним, что ещё один из осуждённых за мнимый сбор средств для фондов Абу Умара Саситлинского — Георгий Гуев — признан нашим проектом политзаключённым.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых неправомерно ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Абдулмумина Гаджиева, Абубакара Ризванова и Кемала Тамбиева является политически мотивированным, направленным на упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к ним в нарушение прав на справедливое судебное разбирательство, свободу выражения мнения и распространения информации (в отношении профессиональной деятельности журналиста Абдулмумина Гаджиева), свободу совести и вероисповедания, гарантированных Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Абдулмумина Гаджиева, Абубакара Ризванова и Кемала Тамбиева политзаключёнными и требует отмены вынесенного им приговора, немедленного освобождения, прекращения уголовного преследования, а также расследования сообщений о пытках Кемала Тамбиева.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дополнительная информация

Адвокаты Абдулмумина Гаджиева — Анна Александровна Сердюкова, Арсен Хидирнабиевич Шабанов, Асад Садыхович Джабиров

Адвокат Кемала Тамбиева — Руслан Оруджович Нагиев

Адвокат Абубакара Ризванова — Рафидин Исамудинович Курбанов

Петиция на сайте Change.org «Свободу журналисту Абдулмумину Гаджиеву — многодетному отцу!»

Ссылки на публикации:

Центр защиты прав человека «Мемориал». Дело журналиста Гаджиева.

Черновик. 8 сентября 2023 года. Последнее слово Абубакара Ризванова.

Черновик. 14 июня 2019 года. У редактора отдела газеты «Черновик» проведён обыск, сам он доставлен в следственные органы. 

Кавказский узел.14 июня 2019 года. Абдулмумин Гаджиев заявил о своей невиновности.  

Коммерсантъ. 14 июня 2019 года. В Дагестане журналиста задержали по подозрению в содействии террористам.  

Кавказ. Реалии. 10 января 2024 года. Судья по делу журналиста из Дагестана Гаджиева уволился до приговора. Ранее он выступил с особым мнением

Дата обновления справки: 17.05.2024 г.