Эжаев Асламбек Каспиевич 

Полное описание

По версии следствия, изложенной на сайте Следственного комитета, начиная с 2012 года Эжаев, «являющийся приверженцем идеи радикального ислама, организовал финансирование террористической деятельности международной террористической организации “Исламское государство” (запрещена на территории Российской Федерации по решению Верховного суда Российской Федерации). В период с 2012 года Эжаев неоднократно проводил конспиративные встречи с контрагентами, от которых получал денежные средства, предназначавшиеся для финансирования “Исламского государства”. В дальнейшем он перевел свыше 34 миллионов рублей лицам, находящимся в розыске на территории России за совершение преступлений террористической направленности».

По версии следствия, непосредственно передавал деньги получателям Эжаев так: снимал наличные со своих счетов в России и отвозил в Турцию. Никаких доказательств этому, насколько известно, на суде представлено не было, а бухгалтер Эжаева, по сообщениям СМИ «испугался приходить в суд».

Также на сайте СК сказано, что издательский дом «Умма», который возглавлял Эжаев, «использовался для сбора и перевода средств». Книги этого издательства признавались экстремистскими, но «мужчина формально менял название произведений и заново переиздавал их». Отмечено, что книги также распространялись среди заключённых.

Асламбек Эжаев был заключён под стражу 29 апреля 2021 года Пресненским судом г. Москвы. Следствие вела следователь главного следственного управления СК РФ Альбина Брагинская.

В основу приговора, согласно СМИ, легли показания анонимных свидетелей — их было 12 из 15, дававших показания в суде. Заседания суда, на которых их допрашивали, были закрытыми. В суде Эжаев вину не признал, а также, согласно СМИ, сказал, что этот приговор станет для него пожизненным, и завещал своим сыновьям защитить его честное имя.

Приговор Эжаеву вынес 3 февраля 2023 года 2-й Западный окружной военный суд в Москве под председательством судьи Сергея Владимировича Бровко. Эжаев приговорён к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима, первые 4 из которых он будет отбывать в тюрьме.

Признаки политической мотивации и незаконности лишения свободы

Уголовному делу Эжаева посвящено несколько публикаций в СМИ, из которых складывается общее впечатление об Эжаеве как о разумном взвешенном человеке, который много лет занимался книгоизданием, добившись успеха и став авторитетом именно в этой сфере.

В СМИ приводятся слова журналиста Максима Шевченко об Асламбеке Эжаеве: «Этот культурный и образованный, прекрасно владеющий несколькими языками, говорящий на литературном русском чеченец, родители которого были учителями, никогда не издал ни одной книги, которую можно было бы назвать экстремистской. Всегда оппонировал террористам и радикалам. Он учёный и работал только с учёными, поставив исламское книгоиздание в России на высокий научный и даже академический уровень. В этом и заключается его главная вина. Эжаев издавал великолепные исламские книги и занимался исламской наукой самостоятельно, не пресмыкаясь перед каким-нибудь очередным муфтием и его куратором в погонах».

Фактически репрессивные действия властей в отношении Эжаева начались задолго до данного уголовного дела — различные книги, издаваемые его издательским домом «Умма», признавались экстремистскими.

В публикации Медиазоны описана история преследования издательства.

В 2012 году суд в Омске признал экстремистской его книгу «На пути к Корану», а осенью 2013 года суд в Новороссийске запретил изданный им перевод Корана. После акций протеста мусульман и открытого письма Совета муфтиев России второе решение отменили.

В 2020 году самарский суд запретил один из томов русскоязычного перевода толкования Корана, выполненного азербайджанским религиозным философом Эльмиром Кулиевым.

Уже после возбуждения уголовного дела против Эжаева, летом 2022 года, в список экстремистских материалов попали ещё несколько изданных «Уммой» книг.

Сам Эжаев подчёркивал, что всегда работал в рамках российского законодательства, но ситуация существенно усложнилась после принятия закона «О противодействии экстремистской деятельности» и его последующих изменений и дополнений. После принятия этого закона районные суды стали признавать экстремистскими различные материалы, и, по словам Эжаева, обнаружение запрещённой литературы стало таким же механизмом неправомерного задержания, как ранее подброс наркотиков.

Также Эжаев жаловался, что суды выносят решения, «совершенно не вникая в проблему, а руководствуясь инструкциями, спущенными прокуратурой». И когда издательству удавалось «защитить» книгу в одном суде, вскоре её могли запретить в другом: «У нас нет возможности летать по всей стране и судиться по каждой книге. Чаще всего мы проводим новую редакторскую работу над запрещенной книгой и издаем под другим названием. Мы не издавали и не издаем книг, которые могли бы быть использованы для разъединения мусульманской уммы, нанесения вреда кому бы то ни было».

Что касается данного уголовного дела, то исходя из информации, доступной в СМИ, конкретных доказательств переводов или физической передачи средств от Эжаева каким-либо лицам или организациям, аффилированным с «Исламским государством» представлено не было. Приговор был основан на показаниях 15 свидетелей, 12 из которых были засекреченными и судебные заседания с участием которых были закрытыми.

Адвокат Эжаева Мурад Мусаев описал участие засекреченных свидетелей в процессе так: «Показания примерно такие: “Эжаева знаю давно, но не скажу откуда, зато мамой клянусь, что он финансировал террористов”». Также Мусаев указывает: «В качестве доказательства движения финансов приводятся выписки со счетов Асламбека, отражающие поступление денег за проданные книги. Никаких исходящих транзакций в пользу террористов в этих выписках, конечно, нет. Платежи в типографии — есть, в издательства — есть, переводчикам — есть, террористам — нет!

Но наших оппонентов это не интересует. Они сочинили легенду, которая провозглашена на весь мир и должна лечь в основу будущего приговора: деньги Эжаеву поступали вовсе не за книги, а для свержения законных правительств и на создание всемирного халифата».

Показания свидетелей, которые нам удалось изучить, действительно выглядят весьма однотипными и в то же время — неконкретными. Во всех показаниях подробно описывается, как Эжаев собирал и кому передавал деньги на финансирование терроризма, но нет никаких указаний на то, откуда данная информация стала известна свидетелям. Свидетели, имена которых приведены, говорят, что знакомы с Эжаевым, но не общались с ним близко, а засекреченный свидетель говорит, что знает Эжаева очень хорошо, но не скажет, откуда именно, опасаясь, что это раскроет его личность.

Весьма подробны показания свидетеля Макаровой, причём она давала их два раза — в марте и в мае 2021 года — и во второй раз показания были более развёрнутыми.

Она утверждает, что «знакома, но близко не общалась» с Эжаевым, и что он «является организатором финансирования терроризма на территории Российской Федерации». Свидетель характеризует Эжаева как «радикального исламиста», который разделяет цели и задачи «Исламского государства». Далее она говорит, что он снимал деньги со своих банковских карт в Москве и наличными передавал лицам в Турции и других странах. По словам свидетельницы, Эжаев понимал, что он занимается организацией финансирования международной террористической организации «Исламское государство». С 2013 года до момента допроса Эжаев якобы перевёл на нужды этой организации более 20 миллионов рублей. На эти деньги покупалось оружие, патроны, взрывчатые вещества, изготавливались взрывные устройства, которые использовали участники «Исламского государства».

Свидетельница утверждает, что ей «точно известно», что примерно в мае 2016 года Эжаев выехал в Турцию, где дал присягу («байат на верность») «Исламскому государству», и на него были возложены обязательства «эмиссара по организации финансирования терроризма на территории РФ». Затем свидетель перечисляет тех, кто посылал деньги Эжаеву, а также тех, кому Эжаев, в свою очередь, передавал эти деньги. Последних свидетельница называет «участниками ИГ». Помимо показаний о сборе и передаче средств она утверждает, что Эжаев «склонял этих людей [с которых он собирал средства] переправиться в Сирию и участвовать в боевых действиях». Некоторые из них соглашались и уезжали.

Также свидетель указывает, что издательский дом «Умма» приносил Эжаеву хороший доход и «помогал собирать деньги для террористической организации, он был для него своего рода прикрытием. Эжаев К.А. под видом продажи книг получал от своих соучастников <…> деньги на нужды “Исламского государства”».

Свидетели Исламов и Алексеев более кратко повторяют всё то же самое.

Засекреченный свидетель под псевдонимом «Фёдор» показал, что знаком с Эжаевым давно, может рассказать о нём много, но не будет, т.к. опасается за свою жизнь. Пояснить, откуда именно он знает Эжаева и в каких отношениях с ним состоит, он также не может, поскольку это может раскрыть его личность. По словам «Фёдора» Эжаев «имеет большие связи в правоохранительных органах, а именно в МВД России и ФСБ России», благодаря чему его до настоящего времени не привлекали к уголовной ответственности. С 2013 года Эжаев «придерживается взглядов, идей и методов» ИГ, «поддерживает эту организацию и её руководителей, имеет цель создать на территории Российской Федерации Исламского государства, убив всех неверных». По словам свидетеля, Эжаев специально издаёт в своём издательстве «Умма» экстремистские книги, чтобы побудить читателей к террористической деятельности. С 2013 года собирает на территории РФ средства на нужды и поддержку деятельности ИГ, «а также на покупку оружия, боеприпасов для совершения террористических актов». «Фёдор» перечисляет 25 человек, с которых Эжаев собирал деньги для ИГ, а также указывает, что в 2016 году в Турции Эжаев присягнул ИГ.

Второй засекреченный свидетель под псевдонимом «Александр» по сути повторяет показания «Фёдора» в более кратком виде.

Если засекреченные свидетели хотя бы как-то объясняют, почему они не указывают источник своих сведений (якобы из опасений за свою жизнь), то свидетели, имена которых указаны, вообще не упоминают, откуда им известно всё описанное в таких подробностях. Подобные показания, как указал адвокат Эжаева, не вызывают доверия и свидетельствуют в пользу того, что дело против Эжаева сфабриковано.

Данные показания — лишь часть всех имеющихся. Также адвокат в прениях указал, что один из свидетелей, Исламов, отвечая на вопрос защиты, откуда он получил информацию, приведённую в его показаниях, сказал: «что-то по слухам, что-то от полиции». Такой ответ указывает на то, что лично данный свидетель ничего не видел, а пересказывает информацию, сообщённую ему другими лицами.

По словам адвоката, ещё два свидетеля — Макарова и засекреченный свидетель «Александр» — указали на суде, что получили информацию, изложенную в показаниях, от других лиц. Такие показания, очевидно, не могут быть положены в основу обвинения.

Адвокат в прениях также указал на то, что протоколы допросов свидетелей совпадают вплоть до буквы, а в некоторых местах неверно указаны города, в которых происходили допросы. Это свидетельствует о копировании текста допросов, что делает данные показания полностью недостоверными.

По поводу данных о движении денежных средств адвокат Эжаева в прениях сказал, что защита просила следствие выяснить, для чего конкретные лица, интересующие следствие, отправляли деньги Эжаеву и на что конкретно он расходовал эти деньги.

Некоторых контрагентов Эжаева, переводы от которых обвиняемому указаны в материалах дела как переводы в пользу ИГИЛ, защита убедила прийти в суд или направить свои письменные показания. Эти плательщики подтвердили, что переводили денежные средства Эжаеву в качестве оплаты за книги. Это доказывает, что денежные переводы Эжаеву были сделаны в связи с его книгоиздательской деятельностью.      

Так, адвокат указывает, что один из отправителей, Маликов, на допросе следователем заявил, что отправил деньги Эжаеву в качестве платы за печатную продукцию, и приложил подтверждающие документы. Однако протокола этого допроса с подтверждающими документами впоследствии в материалах дела не оказалось. На основании этого адвокат полагает, что «неподходящие» показания следователь просто не включала в материалы дела. В итоге в материалах дела нет допросов ни одного из 29 лиц, отправивших деньги Эжаеву.

Следствие не приняло во внимание расходование средств Эжаевым. По словам адвоката, в ходе следствия выяснилось, что деньги, полученные Эжаевым согласно обвинению якобы «на поддержку ИГИЛ», на самом деле были израсходованы на осуществление им издательской деятельности. Некоторые документы, подтверждающие расходование денег Эжаевым на книгопечатание, защита представила суду. Так, например, одним из крупных получателей средств от Эжаева являлся Можайский полиграфический комбинат. Среди физических лиц, получавших средства от Эжаева, были корректоры, редакторы, художники, переводчики и иные лица, непосредственно связанные с книгоизданием. На основании этого адвокат утверждает, что следователь получил доказательства невиновности Эжаева и утаил их.

Также адвокат обратил внимание на то, что, согласно версии следствия, с банковских карт Эжаева в указанный период должно было быть снято более 33 миллионов. В действительности же, согласно банковским выпискам, за указанный период с карт Эжаева было снято менее 5 миллионов рублей. Это несовпадение также говорит в пользу фабрикации уголовного дела против Эжаева.

Представляется, что уголовное дело и приговор в отношении Эжаева являются продолжением и завершением длительного многолетнего процесса давления на него, когда признавались экстремистскими различные книги, издаваемые его издательством, а также вписывается в общее русло многочисленных неправомерных процессов против мусульман.

Более 15 лет «Мемориал» наблюдал за различными формами давления на мусульман в России, фабрикацией уголовных дел по несуществующим преступлениям экстремистской и/или террористической направленности. Государственная пропаганда использует и усугубляет бытовую исламофобию, сращивает в сознании обывателя ислам и терроризм. Гражданский контроль за такого рода преследованиями минимален, спецслужбы получают возможность многократно завышать показатели раскрываемости (доказывая собственную полезность), манипулируют представлениями о террористической угрозе, подменяют реальную антитеррористическую борьбу её имитацией. В то же время, в последние годы именно антитеррористическими соображениями объясняется принятие законов, ограничивающих конституционные права граждан. Таким образом, имитация антитеррористической деятельности работает на упрочение субъектами власти властных полномочий.

Напомним, что ст. 28 Конституции РФ гарантирует каждому «свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».

Мы полагаем, что в преследовании и лишении свободы Асламбека Эжаева есть признаки политической мотивации и лишения свободы в нарушение международного и российского права.

С большой долей вероятности его преследование связано с его религиозными убеждениями и общественной деятельностью в области мусульманского книгоиздания. Оно вписывается в контекст постоянной кампании против мусульман, отклонившихся от линии лояльного российским властям Духовного управления мусульман России. Мы предполагаем, что цель этого преследования — упрочение властных полномочий субъектов власти.

Поскольку мы не имеем возможности ознакомиться с приговором Эжаеву и другими материалами дела, то не можем проанализировать всю совокупность доказательств, на которых основывается обвинительный приговор, и сделать однозначные выводы о характере его преследования. Однако есть серьёзные основания полагать, что лишение свободы применено к нему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, в связи с реализацией права на свободу совести, гарантированного Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в условиях отсутствия состава преступления.

Адвокат: Мурад Мусаев.

Публикации в СМИ:

Арестован книгоиздатель Асламбек Эжаев. Кавказский Узел.

Кавказоведы отметили политическую подоплеку в деле Эжаева. Кавказский Узел.

Комитет «Свобода совести» призвал прекратить преследование Эжаева. Кавказский Узел.

Асламбек Эжаев приговорен к 17 годам колонии. Кавказский Узел.

Показания анонимных свидетелей легли в основу приговора Асламбеку Эжаеву. Кавказский Узел.

«В моем возрасте это фактически пожизненное заключение». 60‑летнего издателя исламской литературы Асламбека Эжаева осудили на 17 лет. Медиазона.

Дата обновления справки: 11.08.2023 г.