Куриленко Сергей Валериевич

Полное описание

20 сентября 2023 года издание «Аргументы и факты – Красноярск» со ссылкой на УФСБ России по Красноярскому краю сообщило: «Житель Норильска подозревается в призывах к совершению экстремистской деятельности. Сотрудниками УФСБ установлено, что мужчина в признанной запрещённой в России социальной сети на личной странице публиковал материалы, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности в отношении группы лиц, выделенной по национальному, социально-профессиональному и религиозному признакам, а также он выкладывал публикации с ложными сведениями о действиях ВС РФ. Подозреваемого поместили в СИЗО. Он признался в содеянном и начал сотрудничать со следствием».

Сетевое издание «ДЕЛА» в тот же день сообщило, что арестованному грозит уголовная ответственность по п. «д» ч. 2 ст. 207.3 («Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании ВС РФ по мотивам политической ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении социальной группы») и ч. 2 ст. 280 («Публичные призывы к экстремизму с использованием Интернета») УК РФ.

За полгода до возбуждения уголовного дела Куриленко преследовали в административном порядке, также из-за публикаций в соцсети. 5 мая 2023 года cудья Норильского городского суда Красноярского края Александр Владимирович Жданов признал его виновным по ст. 20.3.1 КоАП РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») и назначил арест на срок 7 суток. С точки зрения суда публикации Куриленко на его странице в Facebook, имевшей 75 подписчиков, содержали «уничижительные высказывания <…> в адрес военнослужащих, их матерей и граждан России».

В суде по административному делу Куриленко, как следует из постановления суда, отметил, что публиковал посты в знак поддержки своих украинских родственников. Также он рассказал, что уволился и продал квартиру в Норильске, так как планирует уехать из России в одну из зарубежных стран, а затем рассмотреть возможность переезда в Украину. 

Впоследствии, во время суда по мере пресечения в рамках уголовного дела, именно в связи с заявлением Куриленко о планируемом переезде представитель прокуратуры попросила назначить ему арест. Суд согласился с этим аргументом. С большой долей вероятности Куриленко остаётся под стражей.

Уголовное дело в отношении Сергея Куриленко по п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ поступило в суд для рассмотрения по существу 18 июня 2024 года, на момент подготовки настоящей справки ни одно из назначенных заседаний не состоялось. Рассматривать дело будет судья Норильского городского суда Елена Ивановна Шаклеина единолично. 

По состоянию на середину сентября 2024 года информация о вменении Сергею Куриленко ч. 2 ст. 280 УК РФ в карточке суда отсутствует, однако ещё 8 ноября 2023 года он был внесён в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга. 

Основания признания политзаключённым

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Другие обстоятельства преследования

Вышесказанное в полной мере относится и к преследованию Сергея Куриленко. Несмотря на то, что мы не знаем, какие именно публикации о войне в Украине были ему вменены (обнаружить его страницу в соцсетях нам не удалось), сам факт преследования именно по этой ст. 207.3 УК РФ говорит о том, что оно носит политический характер, а высказывание Куриленко не имело общественной опасности.

Аналогичным образом мы считаем незаконным вынесенное ранее в отношении мужчины административное постановление по ст. 20.3.1 КоАП РФ. В этом мы солидаризируемся с Исследовательским центром «Сова», который отмечал: «Мы не знаем, какие именно высказывания вменили в вину Куриленко. Однако, с нашей точки зрения, ни граждане России в целом, ни российские военнослужащие не должны считаться уязвимыми социальными группами, требующими особой защиты от проявлений ненависти. Вряд ли следует считать уязвимой группой и матерей военнослужащих (добавим, что мы вообще выступаем за исключение неопределённого понятия “социальная группа” из антиэкстремистского законодательства). Призывов к насилию, судя по тексту постановления суда, в высказываниях Куриленко не было, и поэтому мы склонны думать, что его привлекли к ответственности неправомерно».

Вероятно, тон публикаций Куриленко о войне был достаточно резким, что более чем естественно: ведь он сам — уроженец Киева, а его родственники до сих пор проживают в Украине. При этом такая эмоциональная окрашенность постов сама по себе не делает их общественно опасными и не даёт оснований для преследования.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Сергея Куриленко является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение публичной деятельности критиков власти и устрашение общества в целом, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к нему в отсутствие состава преступления, в нарушение прав на свободу слова, справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Сергея Куриленко политическим заключённым и требует немедленного освободить его и прекратить его уголовное преследование.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат: Фадеева Евгения Николаевна.

Дата обновления справки: 15.09.2024 г.