Манько Доброслав Андреевич

Полное описание

27 марта 2022 года Манько со своей матерью прибыл в Россию из Мариуполя в качестве беженца. Они остановились в Димитровграде Ульяновской области. Позднее мать получила российское гражданство и переехала в Пензу.

Уже через девять дней после их приезда, 5 апреля 2022 года, Дмитровградским городским судом Ульяновской области были вынесены три решения об административном наказании Манько: одно — за производство и распространение экстремистских материалов (ст. 20.29 КоАП РФ) и два — за пропаганду и публичное демонстрирование нацистской символики (ст. 20.3 КоАП РФ). Суд вынес решение об административном аресте Манько на 14 суток. Основанием послужили размещённые на его странице в VK эмблемы батальонов «Азов» и «Айдар», а также фотография, на которой молодой человек демонстрирует выколотую на его груди свастику, расположенную поверх двуглавого орла.

После решения Дмитровградского суда Мелекесский районный суд Ульяновской области принял решение о депортации Манько как «создающего реальную угрозу общественному порядку, правам и законным интересам граждан Российской Федерации». Он был отправлен в Центр временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ) в посёлке Эчкаюн Дмитровградского района, где содержался почти полгода, с апреля по октябрь 2022 года. Манько пытался обжаловать решение суда о депортации на основании того, что он прибыл в Россию вместе с матерью и нуждается в её помощи, поскольку «не способен осуществлять нормальную жизнедеятельность в связи с имеющимся заболеванием». Причина, по которой он не был депортирован в течение столь длительного времени, неизвестна.

В октябре 2022 года в отношении Манько было возбуждено уголовное дело по ч. 1.1 ст. 282.2 («Организация деятельности экстремистской организации в виде склонения, вербовки или иного вовлечения лица в её деятельность»), ст. 354.1 («Реабилитация нацизма») и ч. 1.1 ст. 205.1 («Содействие террористической деятельности в виде склонения лица к совершению террористического акта») УК РФ. 18 октября 2022 года решением Ульяновского районного суда он был помещён в СИЗО. Позже обвинение по ст. 354.1 УК РФ из дела изъяли. 

Согласно обвинению, Манько, «будучи приверженцем идеологии радикального украинского национализма и русофобии, разделяя основные идеи украинской экстремистской организации “Правый Сектор”, с сентября 2017 года до января 2022 года, находясь в городе Мариуполе, на территории ДНР, в её части, подконтрольной властям Украины, склонял посредством переписки со своих аккаунтов VK и Telegram граждан России Гремари, Хаштырова и Максимову к вступлению в экстремистскую организацию “Правый сектор”, а в период с марта 2019 до января 2022 призывал Гремари к поджогу административных зданий и мест собраний верующих на территории РФ — здания администрации и православной церкви в посёлке Стодолище Смоленской области». Согласно обвинению, Манько посылал ему также «схемы изготовления самодельных взрывных устройств и зажигательной смеси по типу коктейля Молотова». По сведениям портала «Лента новостей Мариуполя» и некоторых других мариупольских изданий, все трое адресатов переписки Манько были жителями так называемой ДНР.  

19 декабря 2022 года Манько был включён в список экстремистов.

В марте 2023 года Манько заключил досудебное соглашение с прокуратурой Ульяновской области, в котором обязался «признать вину, дать правдивые показания, предоставить доступ ко всем принадлежащим ему аккаунтам VK, а также сообщить о совершённом иным лицом преступлении против конституционного строя и безопасности РФ». Таким лицом оказался гражданин РФ Дмитрий Дигмаров, воюющий, по утверждению Манько, в составе легиона «Свобода России», против которого на основании показаний Манько было возбуждено уголовное дело по ст. 275 УК РФ. В ходе суда над Манько представитель обвинения подчеркнул, что до показаний Манько правоохранительным органам о Дигмарове ничего не было известно. 

По ходатайству ульяновской прокуратуры Южный военный суд рассматривал дело Манько в особом режиме.

Из свидетелей была допрошена по просьбе защиты только мать обвиняемого, сообщившая, в частности, что Манько из-за своей болезни практически всё время проводил дома. Суду были представлены медицинские документы о том, что Манько — инвалид детства с диагнозом ДЦП, включая выданную в Украине справку, где подтверждалось, что в детстве ему поставили инвалидность 2-й группы. Также в документах указано, что Манько болен трубчатым спастическим тетрапарезом (патология конечностей с нарушением функций ходьбы, связанная с нервной системой) и панкреатитом. Проведённая в ходе следствия судебно-психиатрическая экспертиза заключила, что Манько страдает органическим расстройством личности («наличие тяжёлой патологии, астенизации и вязкости обстоятельности мышления»). Однако экспертиза заключила, что «психические недостатки по своей выраженности не достигают степени психоза и не мешают способности осознавать свои действия». Ни один из выявленных диагнозов не входит в список болезней, препятствующих содержанию в заключении. 

Манько полностью признал вину по обеим статьям. Его позиция, озвученная в ходе суда, заключалась в том, что он, с одной стороны, испытывал трудности с социализацией из-за своей инвалидности, а с другой — находился под влиянием отца и его окружения, являвшихся сторонниками крайнего украинского национализма и национал-социализма. Из-за этого в поиске общения он вступал в группы неонацистской направленности, где называл себя членом «Правого сектора», хотя никогда им не являлся. Кроме этого, он создал свою Telegram-группу «Голос национал-социализма». После смерти отца он начал разочаровываться в этих взглядах, а переехав в Россию, познакомился по переписке с девушкой из России и принял решение создать с ней семью и «жить нормальной жизнью». 

Адвокат в прениях подчеркнул, что общественно опасных последствий в результате вменяемых Манько действий не наступило: подрыв или поджог не состоялся, никто из склоняемых Манько не вступил ни в какую организацию, «да и не собирался этого делать» (возможно, это был намёк на то, что «склоняемые» изначально сотрудничали со следствием или были агентами). Адвокат просил назначить Манько минимальное наказание (8 лет лишения свободы) по ст. 205.1, а по ст. 282.2 применить ст. 64 УК (по совокупности исключительных обстоятельств) и назначить наказание ниже низшего. Обвинение запросило по совокупности 11 лет лишения свободы.

Дело было рассмотрено за одно заседание. 19 сентября 2023 года судья Южного окружного военного суда в Ростове-на-Дону Кирилл Николаевич Кривцов приговорил Манько по ч. 1.1 ст. 205.1 и ч. 1.1 ст. 205.1 к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с отбыванием первых 3 лет в тюрьме.

25 декабря 2023 года Апелляционный военный суд оставил приговор без изменения. 

Признаки политической мотивации и незаконности лишения свободы 

Обвинение по ч. 1.1 ст. 282.2 УК РФ

Уголовное дело против Доброслава Манько возбуждено на фоне войны России против Украины и сопутствующей ей пропагандистской истерии, направленной на разжигание ненависти ко всему, что связано с Украиной, её обществом, общественными организациями и движениями. Одной из ключевых тем антиукраинской пропаганды стала организация «Правый сектор», признанная в России экстремистской и запрещённая на её территории. 

Однако запрета «Правого сектора» так и не была обоснован должным образом. Аргументация, приведённая в соответствующем решении Верховного суда РФ от 17 ноября 2014 года, не выдерживает никакой критики, а в основу решения положены как минимум непроверенные факты.

Во-первых, в обоснование необходимости запретить «Правый сектор» приводится дело Олега Сенцова: «…в мае 2014 г. органами Федеральной службы безопасности раскрыты совершённые сторонниками “Правого сектора”, объединившимися в террористическое сообщество, два террористических акта и пресечена подготовка к третьему в г. Симферополе». Мы детально изучали дело Сенцова и не увидели никакой связи между осуждёнными по этому делу и «Правым сектором». В целом это дело известно большим количеством фальсификаций и неадекватной квалификацией хулиганских деяний как террористических. При этом по состоянию на 17 ноября 2014 года, когда выносилось решение Верховного суда РФ, по делу не было вынесено ни одного приговора, то есть факты, упоминающиеся в решении о запрете «Правого сектора», не были установлены судом.

«Совершение поджога офиса Симферопольского местного городского отделения Всероссийской политической партии “Единая Россия” 18 апреля 2014 г. воспрепятствовало его законной деятельности», — говорится в решении Верховного суда РФ, однако, из процесса по делу Сенцова стало известно, что Симферопольское отделение «Единой России» было создано только 24 апреля 2014 года.

Во-вторых, в решении говорится о возбуждении уголовного дела в отношении лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша по ст. 205.2 («Публичные призывы к терроризму или публичное оправдание терроризма») и ст. 280 («Публичные призывы к экстремистской деятельности») УК РФ в связи с публикацией на странице «Правого сектора» в VK 1 марта 2014 года текста «обращения Яроша к Доку Умарову». Пресс-служба организации заявила, что аккаунт одного из администраторов сообщества был взломан и что ни Ярош, ни «Правый сектор» в целом с таким обращением не выступали. «Обращение» не было размещено на сайте или в других социальных сетях организации и было удалено из VK.

В-третьих, в решении указывается, что «на сайте http://pravyysektor.info имеется программа политической партии “Правый сектор” “Реализация украинской национальной идеи в процессе государства”», согласно которой одним из политических принципов является позиция в отношении крымских татар, «существование которых вне Украины невозможно», а также указывается то, что «всякие попытки проигнорировать или отложить крымско-татарский вопрос или решать его вопреки украинским национальным интересам неизбежно обернутся новыми бедами — и для украинцев, и для крымских татар, и для представителей других национальностей, прежде всего тех, которые проживают в Крыму», — но не объясняется, почему упомянутое обсуждение национального вопроса внутри Украины (по всей видимости, актуальное до аннексии Крыма) должно быть запрещено.

Правозащитный центр «Мемориал» неоднократно фиксировал политические преследования в делах, так или иначе связанных с «Правым сектором», и признал политзаключёнными, например, Александра Шумкова, Владимира Домнина, Романа Терновского, Николая Дадеу и Дениса Бахолдина.

Если данные «Ленты новостей Мариуполя» верны и Манько действительно «склонял к вступлению в “Правый сектор”» жителей ДНР, то, с точки зрения международного права, и Манько, и адресаты его переписки находились на территории Украины, где «Правый сектор» не является экстремистской и запрещённой организацией, а действует вполне легально. В период предполагаемого совершения Манько вмененных ему действий (до января 2022 года) так называемая ДНР даже по российским законам не являлась территорией РФ (формально она была включена в состав России только в начале октября 2022 года), соответственно российское законодательство не распространялось на эту территорию. Манько и предположительно вербуемые им люди проживали в «ДНР» и российскими гражданами не являлись. Хотя по российским законам (ч. 3 ст. 13 УК РФ) «иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации», учитывая сомнительный характер утверждений, лёгших в основу запрета «Правого сектора» в РФ, мы не видим в данном случае оснований для столь широкого и, по сути, произвольного расширения юрисдикции РФ. Мы не считаем, что действия Манько в отношении граждан Украины, имевшие место на территории этой страны, были направлены против интересов России и, соответственно охватываются действием российского уголовного закона. 

Исходя из сказанного мы не считаем обвинение по ч. 1.1 ст. 282.2 УК РФ правомочным.

Обвинение по ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ

Что касается обвинения в склонении к совершению теракта, то из-за сокращённого формата суда, не рассматривавшего обстоятельства дела по существу, нам неизвестно, что именно писал Манько и как это стало известно следствию. Но если бы со стороны упомянутого следствием адресата (Гремари) имели место какие-либо попытки совершения подрыва или поджога или хотя бы реальные приготовления к этому, представитель обвинения, скорее всего, упомянул бы об этом, кратко описывая обвинение в суде. Но в его речи прозвучали лишь слова о переписке, а адвокат кратко упомянул, что «никто и не собирался ничего совершать». В любом случае, никаких общественно опасных последствий в результате этой переписки не наступило. Сам Манько заявил в суде, что разговор шёл не о причинении вреда людям, а лишь о символическом акте в отношении государственного и религиозного заведения. 

К сожалению, в силу отсутствия у нас материалов дела мы не можем достоверно оценить содержание переписок Манько и степень конкретности насильственных действий, которые он предлагал совершить.

Другие основания

Что касается признания Манько своей вины и согласия на особый порядок рассмотрения дела, то в последнее время в делах с политическим мотивом обвиняемые всё чаще применяют эту стратегию, не рассчитывая на возможность доказать свою невиновность и на справедливый суд. Правоохранительные органы же охотно применяют эту практику, оказывая на обвиняемых давление и предлагая в качестве единственной альтернативы смягчение наказания в случае признания вины и заключения досудебной сделки. Даже военнопленного правозащитника Максима Буткевича следствию удалось склонить к признанию вины несмотря на существование у него алиби, спекулируя на условиях включения в таком случае в списки обмена военнопленными. 

П. «g» ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, гласит, что при рассмотрении любого уголовного дела обвиняемому должно быть гарантировано право «не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным».

Европейский Суд признавал нарушение ст. 6 Конвенции («Право на справедливое судебное разбирательство») в отношении признательных показаний при наличии в деле следующих факторов:

(a) доказанный факт жестокого обращения, который привёл к даче признательных показаний;

(b) недостатки представительства интересов заявителя в момент, когда заявитель даёт признательные показания (отсутствие адвоката, неквалифицированный адвокат, отказ от права быть представленным);

(c) применение признательных показаний с целью подтвердить обвинение в отношении заявителя (независимо от того, были подтверждены признательные показания другими доказательствами или нет, и не учитывая воздействие этих показаний на результат уголовного разбирательства).

В случае Манько мы не уверены в достаточности представительства защищавшего его адвоката по назначению. Вместе с тем, можно предположить, что рассмотрение дела в особом порядке было в интересах следствия, поскольку в результате этого отпала, необходимость предъявления доказательств вины Манько, которые, вероятно, были недостаточно убедительными. 

Неразумные и опрометчивые действия, вменяемые Манько, действительно, как на то указывали адвокат и он сам, могут в значительной степени быть вызваны его заболеваниями (нервной системы, психики и опорно-двигательного аппарата), ограниченным образом жизни в связи с инвалидностью и семейной средой. Во всяком случае, 9 лет лишения свободы, назначенные судом несмотря на особый порядок, являются откровенно непропорциональным и жестоким наказанием, учитывая отсутствие минимальных общественно опасных последствий и совокупность заболеваний фигуранта. 

При этом Манько действительно ранее придерживался праворадикальной идеологии и, несмотря на его утверждения, мы не можем быть уверены, что он изменил свои взгляды. По непроверенным данным, он участвовал в некоторых неонацистских форумах и группах под именем Доброслав Штайнер и был автором и исполнителем нескольких песен, распространявшихся на этих ресурсах. Аудиозаписи этих песен удалены (как и весь контент) с его страницы VK. Но в сети существуют копии некоторых аудиозаписей Доброслава Штайнера или, как утверждают блогеры, Доброслава Манько. В них, несомненно, присутствует расистский и антисемитский мотивы, а также упоминание Гитлера как образца для подражания. Но в остальном тексты представляются оказываются крайне наивными, напыщенно-патетичными и примитивными по содержанию, состоящими из ряда однообразных штампов и калек: «победа будет за нами», «национал-социализм — огонь, парящий над ветрами», «в ореоле великих побед зарождается наша земля», «Гитлер с нами, боги с нами, не падём перед ж…ми» и т.д. В них не содержится никаких реальных призывов, за исключением разве что призыва к соотечественникам не заключать межрасовые браки. В тех текстах, с которыми нам удалось ознакомиться, отсутствуют призывы к насилию или конкретной дискриминации. Однако у нас нет возможности в полной мере ознакомиться с высказываниями Манько на ультраправых ресурсах и его песенным творчеством.

Поскольку нам неизвестны некоторые ключевые детали дела, а также весьма вероятно, что праворадикальные высказывания Манько подпадают под исключение, предусмотренное п. 3.3 нашего Руководства, мы в настоящий момент не можем признать Доброслава Манько политзаключенным. Однако мы полагаем, что его дело имеет политические мотивы. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», находит, что уголовное преследование Доброслава Манько имеет признаки политической мотивации и серьезного нарушения закона, с большой вероятностью было возбуждено с пропагандистскими целями. Его уголовное преследование и несоразмерное содеянному лишение свободы является нарушением права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Мы требуем отмены вынесенного Доброславу Манько приговора и пересмотра его дела с соблюдением всех применимым требований норм международного права и Конституции РФ.

Включение человека в список лиц, подвергающихся уголовному преследованию, в котором с большой вероятностью присутствуют признаки политической мотивации и серьёзного нарушения закона, не означает ни согласия с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Публикации в СМИ

20 октября 2022 года. Коммерсантъ. Арест вместо депортации 

21 сентября 2023 года. ZOV ДНР. В Ростове-на-Дону вынесли приговор украинскому вербовщику в нацбат «Правый сектор» 

Дата обновления справки: 25.07.2024 г.