Трофимов Андрей Николаевич

Полное описание

Сразу после полномасштабного вторжения российских войск в Украину, в феврале 2022 года, Андрей Трофимов разместил в своём блоге в социальной сети VK видеоролик с нелестными «провидческими» отзывами Бориса Немцова о Владимире Путине. Затем, вскоре после введения в Уголовный Кодекс РФ статьи 207.3, Трофимов, возмущённый этим событием, разместил в своём блоге следующий текст: «Пользуясь случаем, хочу передать привет товарищу майору и сообщить ему, что являюсь владельцем нарезного автоматического карабина “Сайга” калибра 5.45. Прежде чем закрыть меня на десять лет, вам предстоит познакомиться с моей “Сайгой”». Текст он сопроводил иллюстрацией — как он сам написал впоследствии в письме из СИЗО, «нецензурной картинкой про русский военный корабль».

17 марта 2022 года, после размещения Трофимовым ряда антивоенных публикаций и публикаций в поддержку политзаключённых, его страница в VK была заблокирована Роскомнадзором. Тем не менее Трофимов, находясь на своей даче в Конаково Тверской области, куда он уехал сразу после начала войны, продолжал писать антивоенные и антипутинские призывы — вероятно, в каких-то группах в той же соцсети — и оставлял к записям в группе «Прослушка Конаково» комментарии с хэштегами «#HETBОЙНЕ», «#stopRussia», «#stopPutin», «#Xу..ло», «#ПутинХу..ло», «#СвободуНавальному», «#САЙГА5.45» и собственными соображениями, которые и легли в основу обвинения по статьям 207.3 и 280.2 УК РФ.

Как следует из писем Андрея Трофимова, он «положил рядом с собой охотничий карабин и ждал ареста».

7 мая 2022 года Трофимов был задержан на даче в Конаково и затем отправлен судом в СИЗО.

Как следует из постановления о предъявлении обвинения, внимание следствия привлекли следующие комментарии активиста.

3 мая 2022 года в общедоступной группе «Знамя свободной России» Андрей Трофимов написал: «Орков надо убивать, потому что у них нет души. Вертолёты для этого тоже годятся. А ещё “Байрактары”, “Джавелины” и ПКР “Нептун”. С 24.02.2022 мой пацифизм выглядит так. Под “орками” я имею ввиду: l. Tex тварей в форме ВС РФ, которые устроили резню в Буче, насилуют украинских женщин (и детей), крадут там унитазы и стиральные машины. 2. Тех мразей в форме Росгвардии, которые били меня дубинками на московских бульварах летом 2019- го. Когда сейчас их жгут в Украине, я радуюсь. 3. Сраное воинство Рамзана Кадырова. 4. Тупую гэбню, которую я верчу на стволе уже два месяца. Я нахожусь в России, с 24.02.2022 не меняю дислокацию… //Сайга 5.45».

5 мая 2022 года он разместил следующие сообщения: «Я хочу воевать на стороне Украины. Я российский гражданин, и эта война и за будущее Украины, и за будущее России. 24.02.2022 из ада вырвались черти, и сейчас необходимо силой оружия вернуть их в ад. Вместе с их предводителем злобным плешивым карликом, имя которому — #ху…ло… Я призываю убивать чекистов, сотрудников Росгвардии и прочих путинских орков» и ответ на комментарий: «да. Вы правы. Я призываю убивать чекистов, сотрудников Росгвардии и прочих путинских орков. Юмор ситуации в том, что я это делаю с начала марта (всё есть у меня на странице, воспользуйтесь, наконец VPN) И чо?» 

Тем самым, по версии обвинения, Андрей Трофимов совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 280 УК РФ — публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, совершенные с использованием сети «Интернет».

Согласно заключению привлечённого следствием эксперта, в приведённых фрагментах содержатся «лингвистические признаки побуждения в виде прямого призыва в открытой вербальной форме, косвенного призыва в оценочно мотивированной форме к осуществлению физического уничтожения сотрудников ФСБ России, ФСВНГ России, военнослужащих ВС РФ».

Кроме того, Андрей Трофимов обвинялся в том, что совершил преступление, предусмотренное п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ — распространение «фейков» о действиях российской армии. В своём блоге в VK он размещал сведения о потерях вооружённых сил, о жертвах среди мирного населения Украины, сопровождая их эмоциональными оценками, а также фотографии разрушенных российскими бомбардировками зданий в украинских городах. Ему вменяется около десяти подобных сообщений. По мнению следствия, Трофимов имел своей целью «сформировать в сознании неопределённого круга лиц негативный образ представителей Вооружённых Сил Российской Федерации как лиц, имеющих низкий уровень профессиональной подготовки, приводящий к большим потерям личного состава, поддерживающих руководство Российской Федерации во главе с Путиным В.В., преследуя также цель разжечь политическую рознь и вражду в отношении представителей Вооружённых Сил Российской Федерации».

По мнению следствия, распространённые Андреем Трофимовым сообщения являются ложными, так как противоречат «официальным данным, озвученным на брифинге Министерства обороны Российской Федерации Конашенковым И.Е., размещенным на сайте Министерства обороны Российской Федерации от 02.03.2022. а также озвученным Министром обороны РФ Шойгу С.К. 21.09.2022».

Третий состав преступления, вменяемый Андрею Трофимову, — ст. 30, ст. 208 УК РФ, «приготовление к участию в вооружённом формировании, не предусмотренном федеральным законом в целях, противоречащих интересам Российской Федерации».

Как утверждает следствие, в апреле 2022 года у Трофимова, «являющегося противником специальной военной операции, возник преступный умысел, направленный на вступление в незаконное вооружённое формирование “Легион ‘Свобода России’”, не предусмотренное законодательством Республики Украины, для последующего участия в нем». Для этого, согласно материалам дела, он направил свою анкету на электронный адрес контактного лица этого формирования, а также вёл в Интернете переговоры о возможности вступления в него, прилагая свои паспортные данные и фотографии с карабином «Сайга». Также указано, что Трофимов сообщил в социальной сети о своих намерениях, однако не довёл свои планы до конца, поскольку был задержан сотрудниками ФСБ.

В своём письме из СИЗО Андрей Трофимов подтверждает, что направлял в апреле 2022 года заявку в легион «Свобода России» в составе ВСУ, чтобы «воевать против Путина».

Постановление о предъявлении обвинения подписал старший следователь по особо важным делам УФСБ России по Тверской области майор юстиции Сергей Ерофеев. 

Приговор — 10 лет колонии строгого режима — был вынесен 17 октября 2023 года Конаковским городским судом Тверской области в закрытом судебном заседании, процесс вела федеральная судья Светлана Вячеславовна Косачёва. Решение было обжаловано. 

Признаки политической мотивации и незаконности лишения свободы

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 5 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, … имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п.2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т. е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т. е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки части 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так пункт «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Обвинение по статье о призывах к экстремизму

В части вменения Андрею Трофимову публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности (ч. 2 ст. 280 УК РФ), следует отметить, что Рабатский план действий по запрету пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанный экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека, призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 того же документа, говорящей о праве каждого человека на выражение мнения. Мы считаем уместным применение подходов шестичастного Рабатского теста и к делам, связанным с обвинениями в призывах к экстремизму.

С точки зрения Рабатского плана крайне важен контекст высказывания: «Контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось». Непосредственным контекстом высказываний Андрея Трофимова является развязанное российским руководством вторжение Вооружённых сил РФ на территорию соседнего независимого государства. По поводу этого вторжения Трофимов имеет и последовательно высказывал в своих социальных сетях непримиримую антивоенную позицию, которую следует признавать в случае ведения агрессивной войны не осуждаемой, а общественно поощряемой и полезной. Так, уже находясь в местах лишения свободы, Трофимов пояснял свою мотивацию следующим образом: «Много лет я считал, что главные дни в моей жизни прожиты были давно: с 19-го по 26-е августа 1991-го. Теперь думаю, что 73 дня прошлой весной оказались важнее. Этот долгий бой начался в ночь на 24 февраля и закончился солнечным утром 7 мая. Почему бой? Потому что он забирал все силы без остатка: некогда было поесть и поспать. А почему в окружении? Меня же до 7-го мая никто не штурмовал? Меня сжигала изнутри война, а окружение было равнодушным».

В отношении содержания высказывания Рабатский план также требует тщательного его анализа и выяснения того, «насколько прямым и провокационным было высказывание, а также рассмотрения формы и стиля, характера выдвинутых оратором аргументов, сбалансированности аргументации, и т.д.». При этом подчёркивается, что «государства несут ответственность за обеспечение меньшинствам возможности пользоваться основными правами и свободами, например, путём содействия в регистрации и функционировании их медийных организаций. Государства должны поощрять сообщества в их стремлении получить доступ к широкому спектру мнений и информации и делиться ими, а также приветствовать возникший в результате здоровый диалог и дискуссию» — очевидно, такая возможность противникам войны и режима в России не предоставлена: граждане, допустившие антивоенные высказывания в Интернете или вышедшие на мирные протесты, включая одиночные пикеты, приговариваются к длительным срокам лишения свободы, к ним применяется физическое насилие.

Высказываясь о своём одобрении убийств «орков», Андрей Трофимов поясняет, что под этим словом подразумевает преступников, то есть убийц мирного населения Украины, расхищающих, помимо того, бытовую технику, а также — лиц, применяющих необоснованно жестокое насилие к участникам мирных протестных акций в России. При этом можно предположить, что он одобряет убийство военных не в качестве безоружных граждан, а в качестве участников военного конфликта на поле боя, то есть в тех случаях, когда они являются легитимными военными целями для бойцов ВСУ в рамках отражения российской агрессии. Именно такое прочтение реплик Трофимова вполне возможно, так как оно подтверждается его попытками вступить в Вооружённые силы Украины, чтоб принять участие в боевых действиях на её стороне. 

Не менее важным видит Рабатский план потенциальный риск причинения вреда, а также охват аудитории и авторитетность для неё спикера: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие против целевой группы, отдавая себе отчёт в том, что в данном случае должна быть указана достаточно прямая причинно-следственная связь». Высказывания Андрея Трофимова вряд ли могли спровоцировать кого-либо на убийства российских военнослужащих и сотрудников силовых структур, так как на момент размещения его аккаунт был заблокирован и, следовательно, круг читателей крайне мал. Кроме того, авторитетность блогера для читателей вряд ли была столь высокой, что под влиянием его комментариев у них могло возникнуть твёрдое намерение убивать военных и росгвардейцев. 

В то же время, с некоторой степенью вероятности Трофимов видит своей аудиторией не собеседников в VK, а, пусть и метафорически, но Вооружённые силы Украины, поскольку в части своих высказываний он называет в качестве орудий убийства российских военных вертолёты, «Байрактары» и тому подобное, сообщая, что радуется, когда избивавших его росгвардейцев жгут в Украине. Из этого следует, что речь идёт об оценке действий украинской армии, которая не нуждается в его одобрении по этому вопросу, а не о призывах к физическому насилию, обращённым к читателям Трофимова, которые таким оружием явно не обладают. 

Также Рабатский план содержит критерий намерения, указывая, что небрежность или безрассудство не являются достаточными основаниями для квалификации правонарушения по статье 20 МПГПП применяется скорее к «пропаганде» и «подстрекательству», нежели к простому распространению или передаче сведений. Публикации Трофимова, о которых идёт речь, могут рассматриваться как его собственная болезненная, чрезвычайно эмоциональная реакция на развязанную агрессию, на убийства мирного украинского населения, на избиения мирных протестующих в России, при проявлении которой он безрассудно переходит грань призывов исключительно к мирному протесту — в комментарии о том, что он призывает убивать чекистов, росгвардейцев. Неслучайно он вспоминает о том, как его избивал ОМОН Росгвардии: очевидно, эта ситуация является для него глубоко личной. Можно предположить, что высказывание Трофимова имеет целью не столько призыв к действию, сколько выражение крайней степени неприятия, по небрежности прозвучавшее в форме такого призыва.

Обвинение по статье о приготовлении к участию в вооружённом формировании

В части обвинения Андрея Трофимова по ст. 30, ст. 208 ч. 2 УК РФ («Приготовление к участию в вооружённом формировании, не предусмотренном федеральным законом в целях, противоречащих интересам Российской Федерации») следует отметить следующее. 

Мы считаем, что даже если Андрей Трофимов действительно вёл переписку и телефонные разговоры по поводу возможности личного участия в Вооружённых силах Украины (чего он не отрицает), он не может подвергаться за это уголовному преследованию в силу следующих причин.

2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией.

В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». Ст. 51 Устава ООН подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооружённое нападение» на независимое государство. 

Таким образом, с точки зрения международного права военные действия РФ против Украины незаконны и преступны, а действия Украины по защите от агрессии — законны и обоснованы. 

Исходя из этого, по нашему мнению, не должно признаваться преступными и участие иностранных граждан в военных действиях на стороне Украины и защите её от агрессии, в том числе — граждан Российской Федерации, если оно соответствует ряду условий, также установленных международным правом.

В соответствии с ним, единственной запрещённой формой участия иностранца в боевых действиях является наёмничество, критерии которого определяет Международная Конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников от 4 декабря 1989 года и протоколы к ней. Очевидно, к Андрею Трофимову критерии наёмника, определённые ст. 1 этой конвенции, неприменимы. Он стремился попасть в ВСУ не ради денег, а из несогласия с тем, что совершают Вооружённые силы РФ в Украине.

По этой причине при попадании в плен, его нахождение там регламентировалось бы положениями Женевской Конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года (Женевская Конвенция III), и его статус определялся бы как статус военнопленного и добровольца безотносительно к гражданству.

При этом, согласно ст. 16 названной Конвенции, с учётом её положений, касающихся звания и пола, «держащая в плену держава должна со всеми военнопленными обращаться одинаково, без какой-либо дискриминации по причинам расы, национальности, вероисповедания, политических убеждений и всем другим причинам, основанным на аналогичных критериях». Очевидно, также недопустима дискриминация по признаку гражданства.

Одновременно, согласно ст. 99 Конвенции, «ни один военнопленный не может быть предан суду или осуждён за проступок, который не является наказуемым по законодательству держащей в плену державы или по международному праву, которое действует в момент совершения проступка».

Таким образом, хотя позиции судебных органов разных стран по этому вопросу неоднозначны, мы полагаем, что — особенно применительно к конкретной войне, агрессивной со стороны Российской Федерации и правомерной со стороны защищающейся от агрессии Украины, — можно обоснованно сделать вывод о том, что если бы Трофимов действительно попал бы в ВСУ и оказался бы в плену, он не подлежал бы ответственности за сам факт участия в боевых действиях. 

История знает немало примеров того, как тысячи добровольцев из разных стран принимали участие в вооружённых конфликтах на стороне, которую считали правой в случае нападения на неё превосходящих сил агрессора, и такой выбор признавался правильным и ненаказуемым.

В то же время Андрей Трофимов, достаточно немолодой человек, у которого уже есть внуки, мог декларировать намерение отправиться воевать, однако маловероятно, чтобы это намерение соответствовало его физическим возможностям. Вероятнее всего, даже если бы он действительно пытался попасть в военное формирование в составе ВСУ, его бы туда не приняли по причине возраста. 

Другие обстоятельства дела

Тот факт, что суд по делу Андрея Трофимова проходил не публично, без публики и прессы, а приговор был вынесен в закрытом судебном заседании, также наводит на мысли о предвзятости и ангажированности суда в отношении Трофимова и неубедительности доказательств обвинения. При этом личность Трофимова характеризует то, что в судебных заседаниях он стоял в «клетке» с изготовленными в тверском СИЗО плакатами «Нет войне!» и «Свободу Навальному!». Впоследствии их отобрали у него и отправили на экспертизу — возможно, с целью возбуждения против Трофимова новых уголовных дел.

Андрей Трофимов, убеждённый демократ и либерал, с 1990-х годов публично проявлял свою гражданскую активность, защищал в 1991 году Белый дом, в последнее время — поддерживал политзаключённых: Алексея Горинова, Михаила Кригера и других. Он не смог смириться с развязанной Россией войной против Украины, она стала крушением всех его надежд на то, что Россия станет свободным, миролюбивым, демократическим государством. Избранное судом наказание — 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима для немолодого человека лишь за посты и комментарии в Интернете, — представляется нам жестоким и несоразмерным, угрожающим его жизни и здоровью.

В письме из СИЗО Андрей Трофимов писал: «Нас оказалось в России слишком мало, чтобы остановить Последнюю войну. Но каждый из нас не испугался “сделать то, что дóлжно”. Войне исполнился год, победы нет и не будет. Эта ситуация каждый день давит на ледяной монолит путинского большинства. Первые трещины в фундаменте — это мы».

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», находит, что уголовное преследование Андрея Трофимова имеет признаки политической мотивации и в значительной степени направлено на устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Его уголовное преследование и несоразмерное содеянному лишение свободы на длительный срок является нарушением его права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. 

В то же время, в некоторых из инкриминированных Андрею Трофимову высказываниях мы усматриваем возможные призывы к насильственным действиям по групповым признакам, что не позволяет нам, в соответствии с п. b ст. 3.3 Руководства по определению понятия «политический заключённый», признать его политическим заключённым. 

Дата обновления справки: 22.02.2024 г.