Лидер ингушской оппозиции Барах Чемурзиев рассказал в суде, как власти провоцировали местных жителей на протесты
Очередные заседания Кисловодского городского суда по делу лидеров ингушской оппозиции прошли 25 и 26 мая в Ессентуках. На скамье подсудимых Ахмед Барахоев, Муса Мальсагов, Исмаил Нальгиев, Зарифа Саутиева, Малсаг Ужахов, Багаудин Хаутиев и Барах Чемурзиев. Им предъявлены обвинения в организации насилия против представителей власти на митинге в Магасе в 2019 году, а также в создании экстремистского сообщества или участии в нём. Всех семерых Правозащитный центр (ПЦ) «Мемориал» признал политическими заключёнными. В суде смотрели оперативную съёмку с митинга 27 марта 2019 года, а также допросили четверых засекреченных потерпевших и подсудимого Бараха Чемурзиева.
25 мая в суде были просмотрены две видеозаписи с митинга 27 марта 2019 года, которую сделали сотрудники силовых структур. Видео сняты с 4:30 до 6:00 утра. По словам адвоката Билана Дзугаева, который представляет интересы Зарифы Саутиевой по соглашению с ПЦ «Мемориал», на этих видео митингующие не выкрикивали лозунгов и не совершали никаких противоправных действий. При этом отчётливо видно и слышно, что в сторону митингующих кто-то бросил светошумовую гранату. Про эту гранату защита политзаключённых неоднократно говорила на процессе, отмечая, что такими действиями силовики провоцировали митингующих на агрессивные действия.
Несмотря на то, что видеоматериалы были представлены стороной обвинения и были приобщены к материалам дела, представители гособвинения никак их не прокомментировали.
В тот же день в суде были допрошены четверо засекреченных сотрудников Росгвардии, признанных потерпевшими. В допросе они участвовали под псевдонимами Камиль Рахимов, Ильназ Миннуллин, Сергей Ефимов и Павел Тутаев. Их показания не отличались от показаний их сослуживцев, данных на предыдущих заседаниях, — они рассказывали о событиях на площади в Магасе 27 марта, когда их подразделения получили приказ вытеснить митингующих и столкнулись с сопротивлением с их стороны.
Миннуллину и Рахимову в шлемы попали стулья, Ефимову стул попал в щит, Тутаев получил удар ногой в щит и пластиковой трубой в грудь. Никто из потерпевших травм не получил и за медицинской помощью не обращался. С материалами дела не знакомились, в чём обвиняют подсудимых — не знают. Два росгвардейца заявили, что потерпевшими себя не считают и претензий к подсудимым не имеют. Ещё двое предположили, что при оказании сопротивления митингующие действовали организованно, но не смогли сказать, кто именно их организовал.
26 мая в суде начался допрос Бараха Чемурзиева, бывшего руководителя общественной организации «Опора Ингушетии».
Чемурзиев рассказал, что заявку на проведение митинга 26, 27 и 28 марта 2019 года он подал 14 марта, после того, как стало известно, что республиканский парламент готовится внести поправки в местный закон о референдуме. Одна из поправок упраздняла право граждан голосовать по вопросам административного устройства республики.
По словам Чемурзиева, власти согласовали митинг только на один день, 26 марта; во время акции никаких нарушений, экстремистских высказываний не было. Люди, пришедшие на митинг, попросили организаторов продлить его, поэтому около 17:00 26 марта в Правительство РИ была подана новая заявка.
Митинг был согласован до 18:00 26 марта. Когда время истекло, многие участники отказались расходиться. Организаторы тоже остались на месте, так как несли ответственность за людей и за аппаратуру, но с речами больше не выступали.
Около 5:00 27 марта, по словам Чемурзиева, когда люди встали на молитву, начались первые провокации со стороны силовиков — они бросили светошумовую гранату, а затем предприняли первую безуспешную попытку вытеснить людей с площади. Чемурзиев в это время находился в другой стороне от этого места, рядом с руководством силовиков. Он сказал замминистра МВД РИ Полищуку, находившемуся там же, что действия силовиков незаконны, и попросил прекратить провокации, однако росгвардейцы продолжали вытеснять людей с площади. В итоге эти действия привели к столкновениям.
Чемурзиев сказал, что он и другие лидеры протеста всё это время вели переговоры с руководством силовиков и пытались убедить их отказаться от применения силы. У Чемурзиева сложилось впечатление, что руководители в какой-то момент потеряли контроль над развитием ситуации. Лидерам протеста также с трудом удавалось сдерживать митингующих. Именно в этот момент, по словам Чемурзиева, на площадь вышли несколько сотрудников ППС МВД по РИ, которые попытались разрядить обстановку и успокоить митингующих. Чемурзиев считает, что их действия были абсолютно оправданны и помогли снизить накал страстей.
Также подсудимый рассказал, что начальник ГУ МВД по СКФО Сергей Бачурин, с которым по телефону поговорил Ахмед Барахоев, обещал, что будет согласовано проведение митинга в другое время, и у лидеров оппозиции появился аргумент, при помощи которого они смогли убедить людей уйти с площади.
Выйдя из Магаса, митингующие оказались на Экажевском перекрестке, где большое количество людей перекрыло федеральную трассу. Чемурзиев сказал, что лидеры протеста пытались уговорить людей разойтись, но успеха не достигли. Прошло несколько часов, прежде, чем удалось убедить этих людей разблокировать дорогу. И в этом случае сотрудники силовых структур не стали применять силу, а терпеливо ждали, пока люди разойдутся.
Чемурзиев отметил, что не было необходимости применять силу к людям и на площади в Магасе: они никому не мешали, ничего не перекрывали и в итоге ушли сами.
Отвечая на вопросы адвокатов, Чемурзиев рассказал, что, вернувшись из Санкт-Петербурга в Ингушетию в 2017 году, занимался юридической деятельностью, вёл блог, заботился о престарелых родителях. Планов изменить конституционный строй России не имел, проблем с властью и законом у него не было.
Узнав о том, что готовится подписание соглашения между Чечнёй и Ингушетией, нарушающее права ингушей, он стал писать об этом у себя в блоге. Во время этих событий Чемурзиев познакомился с многими активистами. Он отметил, что Ахмед Барахоев, Малсаг Ужахов и Зарифа Саутиева не принимали активного участия в протестной деятельности до начала акций в октябре 2018 года. До этих событий Чемурзиев лояльно относился к главе республики Юнус-Беку Евкурову.
Чемурзиев рассказал, что в сентябре-октябре 2018 года несколько раз встречался с руководством республики и МВД. Начальник ГУ МВД по СКФО Сергей Бачурин заверил, что МВД не будет препятствовать проведению акций протеста, если митингующие не будут нарушать порядок, критиковать федеральную власть и допускать высказывания, сеющие межнациональную рознь.
В этих встречах также участвовали Муса Мальсагов, Ахмед Костоев и другие активисты. Чемурзиев ещё раз отметил, что никто из активистов ни до начала протестных акций, ни после их начала не стремился попасть во власть. Они ставили перед собой только одну цель — отменить подписание соглашения по границам. Никаких экстремистских сообществ, по словам Чемурзиева, подсудимые не создавали. До начала протестов в Ингушетии был знаком с Ахмедом Барахоевым, Мусой Мальсаговым, Зарифой Саутиевой, но их встречи были связаны с просветительскими, благотворительными проектами. С остальными подсудимыми Чемурзиев познакомился на митинге в октябре 2018 года.
Чемурзиев подчеркнул, что Ахмед Барахоев не был организатором митингов ни в 2018 году, ни в 2019 году. Барахоев и Ужахов выступали в качестве посредников для разрешения конфликтных вопросов во время акций протеста и предотвращения провокаций, используя свой авторитет старейшин.
Чемурзиев пояснил суду, что в ночь на 27 марта никто из подсудимых не занимался на площади активной деятельностью. Все дожидались утра, чтобы получить ответ из Правительства на заявку на продолжение митинга. Некоторых подсудимых он вообще не видел в эту ночь, например Зарифу Саутиеву. «Я лично не выступал, к людям не обращался… Напротив, я убирал булыжники, которые лежали на земле, и даже выхватил его у одного из митингующих, но следствие почему-то этот момент не зафиксировало», — сказал Чемурзиев.
«Мы делали всё в соответствии с законом и Конституцией РФ», — подчеркнул Барах Чемурзиев. Он назвал «шедевром фундаментальной глупости» обвинительное заключение, которое утвердила прокуратура. «Возможно, я совершал административные правонарушения (в 2019 году Чемурзиев получил 10 суток ареста за организацию и проведение публичного мероприятия без подачи уведомления, ч. 2 ст. 20.2 КоАП РФ. — прим. ПЦ „Мемориал“), но уголовных законов я не нарушал и уголовных преступлений не совершал», — заявил Чемурзиев.
Уже будучи подследственным, Чемурзиев написал заявление о выходе из организации «Опора Ингушетии». Сделал он это после того, как узнал, что её хотят признать экстремистской. Также заявления о выходе из организации написали и другие её участники.
Чемурзиев также сказал, что на стадии следствия подавал ходатайство об очной ставке с экс-руководителем ингушского правительства Зелимханом Евлоевым. Ходатайство было удовлетворено, но очную ставку так и не провели. По словам Чемурзиева, это одно из многих нарушений в уголовном деле, но тем не менее прокуратура утвердила обвинительное заключение с такими нарушениями.
Допрос Чемурзиева продолжится на следующем заседании суда, 1 июня.
