Хизб ут-Тахрир: как Россия борется с религиозными утопистами

В июле в Уфе суд вынес приговоры обвиняемым в принадлежности к запрещенной в России организации «Хизб ут-Тахрир». 21 человека приговорили к длительным срокам тюремного заключения. Правозащитный центр «Мемориал» признал осужденных политическими заключенными. На сегодняшний день общее число приговоренных к тюремным срокам «тахрировцев», по данным правозащитников, уже превысило 300 человек. Прошлый год оказался рекордным —​ 40 членов этой организации были отправлены за решетку.

Что же происходит? Почему по делам «Хизб ут-Тахрир», запрещенной в России ещё 15 лет назад, до сих пор продолжают сажать людей, число осужденных увеличивается, а тюремные сроки растут?

«Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (или «Партия исламского освобождения» в переводе с арабского) была основана палестинцем Такиюддином ан-Набхани в Восточном Иерусалиме в 1953 году. Это произошло спустя пять лет после появления на карте Ближнего Востока государства Израиль, на фоне поражения арабских армий в войне 48-го года. Долгое время «тахрировцы» действовали в основном в арабских странах, а в их идеологии были сильны антиизраильские идеи. Поэтому в Германии, например, «Хизб ут-Тахрир» была запрещена за антисемитизм.

Эта партия изначально декларировала свой панисламизм, стремление к освобождению мусульман и восстановление исламского «халифата» исключительно через активную пропаганду своих идей и прозелитизм.

Халифат или имамат — это исламское государство во главе с халифом или «великим имамом», который сосредотачивает в своих руках и религиозный авторитет и политическую власть. И хотя халифат не является одним из столпов исламской религии, на протяжении большей части исламской истории халифат существовал в той или иной форме, символизируя единство мусульман и был окончательно упразднен только в 1924 году, после развала Османской империи.

Однако не все верующие мусульмане смирились с утратой. Наряду с национально-освободительными и левыми движениями в арабских и мусульманских странах начали появляться исламские политические группировки, которые связывали упадок и отсталость мусульманских стран с отходом от ислама и ликвидацией халифата. К таким группировкам относится и «Хизб ут-Тахрир».

— Для мусульман-шиитов идея имамата является частью вероучения, в то время как для суннитов это просто политический и правовой институт, предназначенный для реализации конкретной цели — обеспечения шариатской законности, — сказал в интервью «Idel.Реалии» арабист Игорь Алексеев, доцент РГГУ.

Поэтому в особых случаях суннитские ученые допускали существование в (исламской) умме более одного «великого имама», к примеру, на удаленных друг от друга территориях. В разные эпохи суннитские имамы/халифы обладали разными объемами политической власти, а иногда не обладали ею вообще, однако сам институт халифата сохранялся как важный символ единства ислама. С другой стороны, в суннитской среде высказывались и идеи о необязательности халифата, поскольку первична цель, а не форма. Так, известный теолог XIV века Ибн Таймийа полагал, что в отсутствие реального халифа/имама мусульманская община, соблюдающая шариат, может и должна стать своего рода «коллективным халифом». В новейшее время, идеологи современного «политического ислама» пытались совместить идеи халифата и современного национального государства, где в роли политической нации выступала бы исламская умма. Идеология «Хизб-ут-Тахрир» собственно и восходит к этим современным трактовкам.

Сегодня нередко можно слышать, как политики и дипломаты в своих заявлениях употребляют слово «халифат» в значении «государство террористов», а само это слово звучит как клеймо и приговор. Игорь Алексеев считает это манипуляцией и подменой понятий, основанной на том, что экстремисты идеологически облекают свои идеи и практики в исламскую форму и используют исламскую риторику и аргументацию.

— Результатом такой манипуляции является лишь то, что, к сожалению, в массовом сознании закрепляется устойчивая ассоциация радикального экстремизма с исламом в целом. Это, конечно, не способствует ни адекватному понимаю проблемы, ни поиску эффективных решений.

После распада Советского Союза, в условиях социальной разрухи и идеологического вакуума, идеи «Хизб ут-Тахрир» получили широкое распространение в странах Центральной Азии, особенно в Узбекистане. Здесь власти, обеспокоенные растущей популярностью «тахрировцев», активно их преследовали. В мае 2005 года в узбекском Андижане произошло настоящее восстание, которое было жестоко подавлено. Власти обвинили в организации андижанских событий религиозное течение «акрамистов», основатель которого, Акрам Юлдашев, был выходцем из «Хизб ут-Тахрир».

Изначально организация не рассматривала немусульманские страны в качестве приоритетного направления своей деятельности, однако в результате репрессий и преследований на Ближнем Востоке и в Центральной Азии многие ее сторонники оказались в России и Европе.

В феврале 2003 года Верховный суд России принимает решение о запрете и признании террористическими на территории страны 15 организаций, включая «Хизб ут-Тахрир». Это происходит на фоне развернувшейся глобальной «войны с террором» после терактов 11 сентября в США. В России к этому времени официально было объявлено о завершении военной стадии второй военной кампании в Чечне, однако Северный Кавказ продолжали сотрясать теракты и столкновения с боевиками, в октябре 2002 года террористы захватили сотни заложников в театре на Дубровке в Москве. С другой стороны, Москву беспокоила активность «Талибан» и других исламистских движений в Центральной Азии. Поэтому совершенно неудивительно, что Верховный суд признал террористическими целый ряд организаций, связанных с вооруженными боевиками в Чечне и Афганистане.

Однако большие вопросы у правозащитников и юристов вызвало включение в черный список «Хизб ут-Тахрир» и её предшественницы — египетской группировки «Братьев-мусульман». Текст решения Верховного суда был неофициально распространен значительно позже. В нем партию обвиняют в «воинствующей исламистской пропаганде», «нетерпимости к другим религиям», стремлении внести «раскол в общество», а также устранить неисламские правительства и воссоздать «Всемирный исламский Халифат». О вооруженной борьбе или призывах к насилию речи не идет. Несмотря на решение суда, многие исследователи и эксперты продолжают считать «тахрировцев» безобидными религиозными идеалистами, а их «халифат» — утопическим социально-религиозным проектом.

При этом стоит упомянуть, что российские власти никогда не считали террористическими движения «Хезболлах» или «Хамас», которые ведут открытую вооруженную борьбу на Ближнем Востоке. Впрочем, и признание группировки «Братьев-мусульман» террористической не помешало президенту Путину в 2013 году провести в Сочи встречу с выходцем из этой запрещенной в России организации Мухаммедом Мурси, занимавшим в то время пост президента Египта.

Наблюдатели считают, что признание «Хизб ут-Тахрир» террористической в 2003 году может быть связано со сближением России и Узбекистана. Ещё до принятия Верховным судом решения о запрете организации многих её сторонников депортировали из России в Узбекистан и преследовали в соответствии с принятым в 2002 году законом «О противодействии экстремистской деятельности».

Адвокат Илларион Васильев, защищавший обвиняемых в принадлежности к «Хизб ут-Тахрир» («Челябинское дело» 2013 г. и «Московское дело» 2014 г.), рассказал «Idel.Реалии»:

— «Хизб ут-Тахрир» (ХТ) отрицает насилие как способ достижения своих целей. Нет ни одного установленного факта их участия в терроризме. Ее сторонники идут к своей цели путем проповедей и личного убеждения. Они практически ничего не делают, кроме того, что скрыто или открыто проповедуют свои взгляды. Поэтому преследование ХТ — это преследование за мыслеубеждения, что правозащитные организации расценивают как преследование за свободу слова.

Российские правоохранители «любят» преследовать «Хизб ут-Тахрир» в том числе и потому, что обвинение достаточно легко построить. В незарегистрированной организации, где нет членских билетов, реестров, тем более закрытой от посторонних, установить членство достаточно сложно. По уставным положениям ХТ, ее член не вправе отрицать причастность к организации. Вот они и признают членство на первом же допросе. Также широко применяются показания внедренных провокаторов и «скрытых» агентов, утверждающих об экстремистской и террористической направленности. Правдивость показаний таких свидетелей невозможно проверить.

Таким образом, «тахрировцы» стали легкой добычей для силовиков, сажать их и отчитываться о «борьбе с терроризмом» просто очень удобно. Как бы оправдывая столь пристальное внимание силовиков к этой организации, замдиректора ФСБ Сергей Смирнов заявил в апреле этого года: «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» наиболее опасна, на наш взгляд, с точки зрения своих действий, своей пропаганды, поэтому она выделена, но это не значит, что мы не занимаемся другими террористическими организациями».

Наказание членам «Хизб ут-Тахрир» с годами увеличивалось. По данным правозащитного центра «Сова», в 2007 году в большом казанском деле возникло «ноу-хау»: членам организации впервые вменили подготовку свержения конституционного строя, ведь построение халифата исключает существование Российской Федерации. Правозащитные организации не раз заявляли о жестоком обращении и пытках в ходе следствия в отношении обвиняемых «тахрировцев». После введения в уголовный кодекс в 2013 году статьи 205.5 (организация деятельности террористической организации и участие в ней) участие в «Хизб ут-Тахрир» начали квалифицировать по этой статье, а после утверждения «пакета Яровой» даже рядовой участник может получить до 20 лет тюрьмы.

После присоединения Крыма в 2014 году началась новая волна дел против членов «Хизб ут-Тахрир». Александра Крыленкова, координатор полевого правозащитного центра в Крыму, прокомментировала ситуацию в интервью «Idel.Реалии»:

— С 2014 года в Крыму с растущей скоростью вводятся принятые в России порядки. И никуда не деться от сравнения этих порядков с украинскими, потому что люди жили сперва в одной реальности, а затем в течение нескольких дней были перенесены в другую. Например, в Украине очень развитая культура уличных протестов. Это и политические протесты, и социальные, и религиозные. В том числе регулярно проводились различные митинги «Хизб ут-Тахрир», которые были скорее агитационными акциями за вступление в организацию. Эти митинги были открытыми, на них были журналисты, снимали видео, и эти видео есть в открытом доступе. С появлением российских властей в Крыму началось резкое сворачивание всех привычных форм взаимодействия государства и общества. При этом, все собранные «досье» на тех, кто был «неудобен», но не запрещен украинской власти того времени, остались «в наследство» российским силовикам.

Правозащитница говорит, что российские силовики доказывают даже не членство в «Хизб ут-Тахрир», а лишь связи с организацией.

— То есть достаточно было сходить на их собрание или митинг, поинтересоваться, чтобы следствие доказало ваше участие. В крымских реалиях это совсем дико, потому что мусульмане в Крыму свободно ходили на разные собрания незапрещенных организаций. Однако если ты можешь арестовать кого угодно, надо же их как-то выбирать. И явно одним из критериев была «видимость»: это могли быть местные «лидеры общественного мнения», люди организовывавшие в своих поселках праздники, помогавшие другим по юридическим вопросам, а также участники групп защиты политзаключенных.

По мнению адвоката Иллариона Васильева, борясь со сторонниками «Хизб ут-Тахрир», выходцами из обычных семей, у многих из которых нет денег на адвоката и поддержку своих заключенных, власти создали правовую технологию борьбы с нежелательными власти организациями, в том числе с юридически незарегистрированными.

«Часто «Хизб ут-Тахрир» обвиняют в том, что она является первой ступенькой для движения в террористические организации — говорит адвокат. — Однако это доказывает лишь то, что, если такие люди уходят из ХТ в «террористы», то пацифистская идеология организации их не устраивает. Тем не менее, уголовное преследование «Хизб ут-Тахрир» несет в себе определенный посыл: если мусульманин вступил в эту партию, то он должен отправиться рано или поздно за решетку. Это, по моему мнению, загоняет радикальных мусульман в глубокое подполье, где спецслужбам сложно наблюдать за ними. С другой стороны, когда изолируют последнего из «тахрировцев», которых очень легко выявлять, правоохранители примутся за других выдуманных террористов».