«Что за беда?»
Обвиняемый по «фейковой» статье журналист Роман Иванов прислал нам письмо из СИЗО Ногинска
Уже больше трех месяцев находится в заключении корреспондент издания RusNews и автор телеграм-канала «Честное Королёвское!» Роман Иванов. Фактически против него возбудили уголовное дело за журналистскую деятельность. За то, что публиковал в своем телеграм-канале местные новости и репостил чужие — про СВО. Иванов не смог молчать и безразлично наблюдать за происходящим в Украине. Для рубрики «Письма со шконки» журналист рассказал из СИЗО о том, как другие арестанты реагируют, когда узнают, в чем его обвиняют, и о том, как силовики калечат судьбы людей.
История Романа Иванова начинается так, как и у всех остальных политзаключенных, — с обыска. 11 апреля к семье журналиста в Королёве нагрянули силовики. По словам жены Романа Марии Ивановой, «правозащитники» стали выламывать дверь и включили «глушилки», поэтому связаться с адвокатами или родственниками не получилось. Из квартиры изъяли всю технику, но в протоколе об этом не написали, указав, что Ивановы сопротивлялись, «чуть ли не баррикады построили».
Журналиста забрали на допрос в Следственный комитет. Иванов вину не признал и отказался от показаний. На суде при избрании меры пресечения он заявил, что подвергается преследованиям в Королёве с 2020 года. Иванова неоднократно задерживали на акциях. Так, осенью прошлого года ему назначили 7 суток административного ареста за участие в несогласованной акции, хотя он присутствовал там в качестве журналиста.
Поводом для нынешнего преследования стали публикации журналиста в телеграм-канале «Честное Королёвское!» о ситуации в Буче, новостная заметка с заявлением министра обороны РФ Сергея Шойгу и публикация о докладе ООН, в котором описывалась гуманитарная ситуация в Украине. Из оглашенных судьей материалов дела стало известно, что эти посты в интернете обнаружили сотрудники ФСБ. Иванова обвинили по п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ (публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил РФ по мотивам политической ненависти и вражды, до 10 лет лишения свободы).
12 апреля Королёвский городской суд отправил Романа под стражу.
Его адвокат Катерина Тертухина предлагала освободить подзащитного под поручительство, под залог в миллион рублей, под подписку о невыезде, под обязательство о явке или под домашний арест, однако суд проигнорировал все аргументы.
Роман Иванов. Фото: соцсети
Письмо Романа Иванова из СИЗО
— «Что за беда?» — спрашивают друг друга арестанты при знакомстве, например, в автозаке. Вопрос подразумевает причину, по которой человек оказался за решеткой. Отвечают на него номером и частью статьи Уголовного кодекса, самые распространенные из которых все знают наизусть. Сначала я удивлял их своей статьей 207.3, про которую никто не слышал, но получить по ней можно от 5 до 10 лет.
Теперь в тюрьме Ногинска многие знают, что я политзаключенный с арестантским прозвищем Журналист.
Во время поездок между СИЗО, ИВС и Королёвским городским судом попадаются люди, которые жмут руку, выражают слова поддержки. Негативной реакции по отношению ко мне я не встречал. Как только появляется возможность общения, сразу начинаются разговоры о ситуации в стране и споры с теми, кто является сторонниками действующей власти. Но даже они, не стесняясь, критикуют ее, например, за провалы во внутренней политике. Довольных происходящим нет.
Воспользовавшись случаем, со мной поговорил человек, написавший заявление в ЧВК и собравшийся на СВО. Возможно, мне удалось повлиять на его решение, объяснив моральную составляющую такого шага и роль в мировых учебниках истории. По крайней мере, он вынужден был признать, что ни один гражданин Украины не сделал ему ничего плохого.
«Что за беда?» — очень точный вопрос. Здесь действительно многие оказались в беде неожиданно для себя, пострадав от судебно-правоохранительной системы.
Необоснованно оказываются за решеткой те, чье деяние не соответствует тяжести инкриминируемого преступления, или же вовсе невиновные, дела против которых сфабрикованы.
Половину содержащихся в камерах людей спокойно можно отпустить по домам. Как и я, они оказались в СИЗО из-за негласной договоренности между следственными органами и судами, автоматически удовлетворяющими ходатайства о заключении обвиняемых под стражу. Это делается для упрощения работы по находящимся в производстве уголовным делам через психологическое давление на оказавшихся в застенках.
Особенно стараются следователи, строящие карьеру на делах по «фейкам», «дискредитации», «экстремизму» и «терроризму». В моем случае это сотрудник СО по городу Мытищи ГСУ СК Ян Лещенко, выломавший в 6 утра дверь в мою квартиру и отправивший меня в тюрьму как минимум на четыре месяца. Все из-за того, что я, по его мнению, совершил тяжкое преступление против общественной безопасности, выложив в небольшом городском паблике ссылки на официальный доклад Комиссии ООН по ситуации в Украине и статью The New York Times со снимками спутникового мониторинга земной поверхности (…) на улицах Бучи.
В Следственном комитете Ян Лещенко специализируется на «фейках». В прошлом году он арестовал, держал в тюрьме, а после отправил в психиатрическую больницу жительницу города Королёва Марию Семеренко за пост в социальной сети Instagram*. Обладающая нормальной человеческой эмпатией женщина (…) не смогла промолчать. Она также обвинена в публичном распространении заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил РФ. В итоге ей поломали жизнь.
Если вы думаете, что происходящее со мной — редкость, то это не так. Просто эти случаи человеконенавистнических действий государства обычно остаются без огласки. 
Роман Иванов. Фото: соцсети
Так, вместе со мной в тюрьме находится одна из жертв старшего следователя СО по городу Электростали ГСУ СК Евгения Сафонова, который тоже предпочитает шагать по карьерной лестнице, калеча людские судьбы. Это 23-летний спортсмен Шамиль Разаков. 18 октября 2022 года он в одном из торговых центров столкнулся с двумя нетрезвыми мужчинами, оскорбившими его и его друзей на национальной почве. Словесная перепалка завершилась дракой, в которой никто серьезно не пострадал. Казалось бы, обычная «хулиганка», но спустя несколько дней ее стали превращать в дело по экстремистской статье 282 УК РФ. Подвыпившими мужчинами оказались мобилизованные, отправлявшиеся на СВО.
У следователя Сафонова сразу загорелись глаза — он начал выяснять, кто финансировал нападение на «защитников страны», пытаясь найти в произошедшем украинский след.
В результате шесть человек, включая тех, кто стоял и не участвовал в драке, оказались в тюрьме, а в показаниях потерпевших появились выкрики «Слава Украине!» (…), которые якобы сделали дагестанец и его друзья. В тюрьме они уже восемь месяцев, пока экспертиза пытается по губам прочитать на видеозаписи, что же действительно произносили участники конфликта.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Это будет навсегда, пока не закончится»
Владимир Кара-Мурза* и Михаил Кригер ответили на письма «Новой»
Страшнее всего то, что перспективный боец смешанных единоборств Шамиль Разаков попал в СИЗО здоровым человеком, а стал фактически инвалидом, передвигающимся на костылях, так как у него частично парализовало обе ноги. В условиях тюремного заключения ему было проведено лишь поверхностное диагностическое обследование, и до сих пор не удается добиться квалифицированной врачебной помощи. В таком состоянии Шамиль находится уже более полугода, но, несмотря на это, следствие не спешит выпускать его из-за решетки, а дело так и не доведено до суда. Общаясь с Шамилем, я понял, что больше всего его огорчает ощущение неполноценного человека в собственной стране, где все мы вроде бы являемся равными, невзирая на национальность.
Сложно даже представить, сколько людей без особого повода ежегодно оказываются прошедшими через пытку нахождения в СИЗО, а впоследствии осужденными на незаслуженные сроки или вовсе получившими наказание без реальной вины. Сейчас доказать свою невиновность практически невозможно. В прошлом году число оправдательных приговоров, по данным Верховного суда, упало до минимума — 0,34%. Следствие говорит обвиняемым, что вы можете защитить себя в суде, а суд всегда занимает позицию, что доводы следствия убедительны.
Дела штампуются как на конвейере, и редко когда удается поломать его механизм. Поэтому в тюрьмах регулярно происходят попытки арестованных покончить жизнь самоубийством. К сожалению, часто успешные.
В моем случае, даже несмотря на репрессивную составляющую дела и антиконституционность правовой нормы, остается непонятным, почему государство взялось разбираться с отдельным добропорядочным гражданином и его семьей, вырвав его из обычной жизни и обрекая на страдания без права на свидания и звонки. Я не политик, не оппозиционный активист, а журналист, которого преследуют за независимую позицию и деятельность в авторском проекте «Честное Королёвское!». Если российской власти не нравятся материалы, опубликованные на международном уровне, странно, что она не подала судебные иски к ООН и The New York Times с требованием опровержения и компенсации ущерба, а я, просто осуществивший репост из уважаемых международных источников, могу отправиться в места лишения свободы на 10 лет и уже несу наказание в виде тюремного заключения еще до оглашения приговора. Иногда не то что кому-то — самому себе трудно объяснить, что это за беда, а главное, когда и чем она для меня закончится.
