Владимир Кара-Мурза: «Я не мог молчать по поводу Путина и этой войны»

Когда Владимир Кара-Мурза весной этого года сказал, что возвращается в Россию, его жена Евгения понимала, на какой риск он идёт, но не пыталась его остановить.

Россия вторглась в Украину и при этом под страхом уголовного наказания запретила называть это войной. Тысячи участников протестов против войны были арестованы. Сам Владимир Кара-Мурза оставался стойким противником президента Путина и ярым критиком зверств, совершаемых российскими военными в Украине. И всё же оппозиционер настаивал на том, что он должен быть в России.

Теперь он находится под стражей в СИЗО, и ему предъявлено обвинение в государственной измене, а Евгении с апреля не дают возможности поговорить с мужем по телефону.

Однако в письмах из СИЗО №5 Кара-Мурза, уже дважды становившийся жертвой загадочных отравлений, пишет мне, что ни о чем не жалеет, поскольку «цена молчания неприемлема».

Идти против президента Путина было опасно и до вторжения в Украину, но с тех пор репрессии в отношении диссидентов лишь усилились. Почти все видные критики режима либо арестованы, либо покинули Россию. Но даже при этом отношение к Кара-Мурзе исключительно жёсткое.

Все обвинения, выдвинутые против него, связаны с его публичными выступлениями против войны и президента Путина, и тем не менее, по мнению его адвоката, оппозиционеру может грозить 24 года за решёткой.

«Все мы понимаем риск оппозиционной деятельности в России. Но я не мог молчать перед лицом всего происходящего, потому что молчание — это форма соучастия» — объясняет Кара-Мурза в письме из тюремной камеры.

За границей он тоже не мог отсиживаться.

«Не думаю, что я имел бы право продолжать заниматься политикой, призывать людей к действию, если бы я сидел в безопасности где-то ещё, — пишет он.

«Иногда мне хочется его убить!»

Об аресте мужа Евгения узнала от его адвоката, который всегда отслеживал передвижения своего клиента и друга по телефону, когда тот находился в городе. 11 апреля телефон остановился в одном из отделений полиции Москвы.

В итоге Кара-Мурзе позволили сделать звонок жене, которая в интересах безопасности живёт с детьми в США. Он лишь успел сказать «Не волнуйся!»

Евгения улыбается при мысли об абсурдности этого совета.

Евгения и Владимир были детьми Перестройки, они росли в 1990-е. Владимир изучал историю в Кембриджском университете и параллельно начал делать карьеру в российской политике, став советником молодого реформатора Бориса Немцова.

С тех пор, как они поженились в День святого Валентина в 2004 году, супруги ни разу не расставались так надолго, и, по словам оппозиционера, самое трудное — это не иметь возможности видеть свою семью. «Я думаю о них каждый день, каждую минуту, и не могу представить, через что им приходится проходить», — говорит он.

«Я и люблю, и ненавижу этого человека за его невероятную цельность», — призналась мне Евгения во время недавнего визита в Лондон.

«Он должен был быть там с этими людьми, которые вышли на улицы, и которых арестовывали, — говорит она, имея в виду многих россиян, задержанных за протесты против войны. — Он хотел показать, что не нужно трусить перед лицом этого зла, и я глубоко уважаю его за это и восхищаюсь им. Но иногда мне хочется его убить!»

Поначалу Владимира Кара-Мурзу задержали за неповиновение сотрудникам полиции, но уже после задержания посыпались серьёзные обвинения.

Сначала активиста обвинили в «распространении ложной информации» о российских военных и «высшем руководстве».

Независимый правозащитный медиапроект «ОВД-Инфо» (внесён в реестр «иноагентов» в России) с начала войны в Украине зарегистрировал уже более 100 уголовных дел, возбуждённых за так называемое «распространение заведомо ложной информации о действиях вооружённых сил». К примеру, муниципального депутата Алексея Горинова в июле приговорили к семи годам тюремного заключения, a вскоре состоится суд над активистом Ильей Яшиным, который открыто говорил об убийстве (российскими военными) мирных жителей в Буче.

Против Кара-Мурзы завели дело на основании его выступления в Аризоне, США, где он заявил, что Россия совершает военные преступления в Украине, применяя кассетные боеприпасы в жилых кварталах и «бомбя роддома и школы».

Эти факты были задокументированы независимыми сторонами, однако, как следует из постановления, которое мне удалось увидеть, российские следователи сочли его утверждения ложными, поскольку, как утверждают в российском министерстве обороны, «в ходе проведения специальной военной операции вооружёнными силами РФ не допускалось и не допускается применение запрещённых средств и методов ведения войны». Минобороны также настаивает, что гражданское население Украины «не было и не является объектом нападения для российских вооруженных сил».

При этом то, что в самом деле происходит на местах, игнорируется.

Другое обвинение проистекает из мероприятия в защиту политзаключённых, на котором активист, по выражению следователей, говорил о «якобы репрессивной политике» России.

А в октябре оппозиционеру было предъявлено обвинение в государственной измене.

Вот как он сам отреагировал на это в последнем письме: «Кремль хочет представить противников Путина предателями…, но настоящие предатели — это те, кто разрушает благосостояние, репутацию и будущее нашей страны ради личной власти, а не те, кто выступает против них».

Политическое преследование

Обвинение в госизмене основывается на трёх выступлениях за границей, в том числе и на том, во время которого Кара-Мурза заявил, что в России преследуют политическую оппозицию.

Следователи утверждают, что он выступал от имени запрещенного в России и базирующегося в США фонда «Свободная Россия». А сейчас оказание консультационной или иной помощи иностранной организации, которая якобы представляет угрозу национальной безопасности России, может быть классифицировано как государственная измена.

При этом не требуется никакой выдачи секретов.

«Обвинение в государственной измене за публичные выступления? Это же абсурд. Это просто преследование за свободу слова. За мнение. Не за какое-то настоящее преступление», — сказал мне по телефону из Москвы адвокат оппозиционера Вадим Прохоров. По его словам, Кара-Мурза на тот момент не имел никакого отношения к фонду «Свободная Россия».

«Это политическое дело. Они пытаются очернить абсолютно нормальную, цивилизованную российскую оппозицию».

Как подчёркивает Кара-Мурза, в измене по политическим мотивам последний человек был обвинён в 1974 году, и это был лауреат Нобелевской премии, писатель Александр Солженицын.

«Могу лишь сказать, что считаю за честь быть в такой компании».

Евгения не находит в себе сил быть столь же сдержанной.

Ей уже не впервые приходится серьёзно переживать за мужа. Он уже дважды чуть не умер в Москве, а причины его отравления так и остались невыясненными.

Когда в первый раз в 2015 году он потерял сознание и впал в кому, ей сказали, что его шансы на выживание составляют лишь 5%. Но он использовал этот шанс.

Евгения выходила мужа, учила всему буквально с нуля, даже как держать ложку. А потом, как только смог, он начал работать с лэптопом прямо на кушетке, хотя его и тошнило каждые полчаса.

«Как только он снова смог ходить, он собрал чемоданы и отправился в Россию. Эта борьба важнее, чем его страхи».

Для Евгении это означало, что все последующие семь лет она будет спать, не расставаясь с телефоном. «Я боялась этого звонка от него или от кого-то еще, потому что он сам уже не сможет говорить».

Она давно перестала убеждать мужа не ездить в Москву. Её протест заключался лишь в том, что она наотрез отказалась собирать ему чемоданы. Но перед последней поездкой, когда уже началась война, Евгения сопроводила его до Франции.

«Я хотела, чтобы это была красивая поездка» — вспоминает она, сдерживая слёзы. Это были долгие прогулки по парижским улицам и бесконечные разговоры. «Глубоко внутри я знала, что произойдёт».

Перекрёсток Немцова

После ареста Кара-Мурзы Евгения взяла на себя его работу: рассказывать правду о войне в Украине и политических репрессиях в России, а также дело, которому посвятил себя её муж.

В понедельник она открыла в Лондоне перекресток Бориса Немцова (Boris Nemtsov Place). Это место в британской столице было переименовано в результате продолжительной общественной кампании, которую Владимир Кара-Мурза вёл в память о своём друге и наставнике. (Борис Немцов, видный оппозиционный политик, был застрелен недалеко от Кремля в 2015 году. Это была заказное убийство, организатор которого так и не был пойман).

Переименованный в честь Немцова перекрёсток с круговым движением находится в районе Хайгейт, неподалеку от Торгового представительства России.

«Замысел как раз и состоял в том, чтобы из всех машин, которые подъезжают к большим воротам [торгпредства], была видна памятная табличка с именем Бориса Немцова», — поясняет Евгения. А её муж надеется, что когда-нибудь уже другая Россия будет гордиться этим именем.

Несколько лет Немцов в тесном сотрудничестве с Кара-Мурзой добивались от правительств западных стран, чтобы те наложили санкции на высокопоставленных российских чиновников за нарушения прав человека. Успех их деятельности привел в ярость политическую элиту [России], наслаждавшуюся поездками за границу и вывозившую туда свои активы.

Как-то в Москве Кара-Мурза сказал мне, что, по его мнению, именно «санкции Магнитского» и были причиной того, что его и Немцова стали преследовать.

Евгении тяжело даётся нести бремя мужа, но это и поддерживает её.

«Я делаю то, что нужно делать для того, чтобы вернуть его к детям, чтобы эта ужасная война закончилась, и этот кровавый режим был привлечен к ответственности», — говорит она.

Да и сам Владимир тоже не молчит.

В своих длинных, написанных от руки посланиях из тюрьмы он рассказывает о своей убеждённости в том, что Россия вовсе не обречена на автократию, и не все её жители — это оболваненные приверженцы Путина.

Он указывает при этом на большое число писем от своих сторонников, в которых они открыто осуждают Кремль и вторжение в Украину. И ещё он указывает на тех, кто, несмотря на риск, продолжает протестовать публично. И призывает Запад не изолировать ту часть российского общества, которая «хочет иного будущего для нашей страны».

Он также предупреждает, что война в Украине не прекратится до тех пор, пока Путин остается у власти.

«Для Путина компромисс — это признак слабости и приглашение к новой агрессии, — говорит Кара-Мурза. — Если позволить ему выйти из этой войны и при этом сохранить лицо, то через год или два он начнет новую».

Владимир рассказывает, что переносить заключение ему помогают упражнения и молитвы, книги и письма. Особый интерес как у историка у него вызывают диссиденты советских времен, и в ожидании суда он много читает о них.

«Их любимым тостом тех времён было «За успех нашего безнадежного дела!» — пишет он. — Но, как мы теперь знаем, оно не было таким уж безнадёжным».

Сара Рейнсфорд, Корреспондент Би-би-си в странах Восточной Европы